Ночь, которая умирает

Он лихорадочно пролистал расчеты, потом рывком опустился в кресло. Он кипел от злости, поскольку с Ниной явно происходило что-то недоброе, невероятно недоброе! Даже интерес к другому мужчине — он на мгновение предположил и такую возможность как вероятное объяснение — не мог так революционно изменить характер.

Он рванул себя за волосы. Существовал какой-то тайный фактор, еще более невероятный, чем этот, но он понятия не имел, что бы это могло быть. В это мгновение Тан Порус отдал бы все свои всемирные заслуги за то, чтобы появилась его жена и сделала хотя бы одну попытку снять с него скальп, как в старые добрые времена.

А рядом в столовой Нина Порус позволила веселым искоркам заиграть в своих глазах.

Лор Харидин отложил ручку и сказал:

— Войдите!

Дверь открылась, и появился его приятель Эбло Ранин, одним движением расчистил угол стола и уселся.

— Харидин, у меня идея.

Голос его прозвучал необычно, словно виноватый вздох.

Харидин покосился на него с подозрением.

— Вроде того случая, когда ты подстроил ловушку старику Обелю?

Ранин пожал плечами. Он два дня прятался в вентиляционной шахте после того, как та шутка великолепнейшим образом сработала.

— Нет, на этот раз все законно. Слушай, Порус поручил тебе заботиться о спруте, ведь верно?

— Ага, я вижу, на что ты нацелился. Ничего не выйдет. Все, что я могу, это кормить спрута, но ничего больше. Даже если я хлопну в ладоши, чтобы вызвать у него тропизм перемены цвета, шеф меня потом прикончит.

— Да и космос с ним! Он где-то там, за много парсеков отсюда. — Ранин извлек экземпляр «Журнала галактической психологии» и раскрыл его. — Ты следил за экспериментами Ливел-ла на Проционе V? Ну, за этими — с магнитными полями при наличии или отсутствии ультрафиолетового облучения?

— Это не моя область, — ответил Харидин. — Я слышал о них, но не более того. А в чем дело?

— Так вот, проявляется реакция Е-типа, которая порождает, хочешь — верь, хочешь — нет, стойкий эффект Фимбала практически в каждом случае, в особенности у высших беспозвоночных.

— Гмм!

— Так вот, если мы попробуем применить это к спруту, то получим…

— Нет! — Харидин неистово замотал головой. — Порус меня в порошок сотрет. Великие звезды и малые метеориты, что он тогда со мной сделает!

— Да послушай ты, дурачок! Порус и не может тебе сказать, что делать со спрутом. Тут последнее слово за Фрианом Обелем. Это же он глава Департамента психологии, а не Порус. Все, что от тебя требуется, — это обратиться к нему за разрешением, и ты его получишь. Говоря между нами, после прошлогодней заварухи с Хомо Сол он старается на глаза Порусу не попадаться.

Харидин слабо возразил:

— Вот ты и попробуй.

Ранин поперхнулся.

— Нет. Если по правде, то мне лучше к нему не соваться. Он, кажется, до сих пор подозревает, что ту штуку с ним выкинул я, так что я предпочитаю держаться от него подальше.

— Ладно, договорились.

Выглядел Лор Харидин так, словно уже неделю не спал как следует — лишнее доказательство, что порой видимость соответствует действительности. Эбло Ранин взглянул на него с кротким многотерпением и вздохнул.

— Взгляните на него! Может, ты сесть соизволишь? Сантин сказал, что, возможно, получит окончательные результаты сегодня, так?

— Да знаю я, знаю. Но какой позор! Я семь лет убил на высшую математику, а теперь допускаю дурацкую ошибку и даже не могу ее найти!

— Может, ее и искать не надо? Не глупи, ответ и должен быть невозможен.

Высокий лоб Харидина пошел морщинами.

— О, я просто не знаю, что думать.

Не прекращая отчаянных размышлений, он продолжал свои настойчивые попытки избавиться от дремоты и желания растянуться на ковре, который лежал под ногами. Неожиданно он опустился на сиденье.

— Это всё временные интегралы. С ними просто невозможно работать, я же тебе говорил. Ты отыскиваешь их в таблице, тратишь полчаса, чтобы подобрать наиболее подходящее значение, и они дают тебе семнадцать возможных ответов. Ты пытаешься выявить хотя бы один, имеющий смысл, и — помоги мне Арктур! — получается, что они или все имеют смысл, или ни один! Составляешь таблицу для восьми из них, как в нашей задаче, и комбинаций получается столько, что разбираться с ними придется всю оставшуюся жизнь. Ложный ответ! Я удивлюсь, если после всего этого останусь в живых.

Взгляд, который он бросил на объемистый том «Таблиц временных интегралов» Хело, к величайшему удивлению Ранина, не испепелил переплет.

Замигала контрольная лампочка, и Харидин рванулся к дверям.

Он выхватил из рук курьера пакет и молниеносно распечатал его, яростно содрав упаковку.

Раскрыв ответ на последней странице, он уставился на заключительный абзац, написанный Сантином:

«Ваши вычисления правильны. Желаю успеха, но не стоит бить Поруса по голове, подкравшись со спины. Лучше сразу войдите с ним в контакт».

Ранин прочитал резюме, заглядывая через плечо напарника, и оба долго таращились друг на друга.

— Я был прав, — прошептал Харидин. — Мы обнаружили такое сочетание, при котором мнимые величины в квадрат не возводятся. Мы разработали предсказуемую реакцию, которая включает в себя мнимые величины!