Ночь, которая умирает

Растерянности не возникло — гуманоиды в массе своей просто не подвержены панике, если не принимать во внимание полугениальных, полугуманоидных обитателей планет Солнечной системы, — и эвакуация с территории университета протекала спокойно.

— Один дурак, — заметил старый Мир Деана, ведущий физик Арктурианского университета, — способен задать столько вопросов, что на них окажется не в силах ответить и тысяча мудрецов. — Он провел пальцем по своей жидкой бороденке и звучно фыркнул носиком-кнопкой в знак презрения. — Если проводить аналогию, то один глупый космический психолог способен заварить такую кашу, что ее не расхлебать и тысяче физиков.

Обелю ужасно захотелось оттаскать его за бороденку. У него было свое мнение насчет Харидина и Ранина, но не увечномозговому физику позволять себе…

Появившаяся полная фигура Куала Уинна, ректора университета, разрядила возникшее напряжение. Он задыхался, и слова его перемежались пыхтением.

— Я связался с Галактическим Конгрессом, и они пообещали эвакуацию всего Эрона в случае необходимости. — Голос его стал умоляющим. — Неужели ничего нельзя больше сделать?

Мир Деана вздохнул.

— Пока ничего. Спрут излучает особого рода псевдоживое радиационное поле, не носящее электромагнитного характера, — вот и все, что мы сейчас знаем. Распространение этого поля остановить не удалось ничем из того, что мы перепробовали, ни материалами, ни вакуумом. Ни один вид нашего оружия не оказался эффективным, потому что в пределах поля обычные качества пространства-времени, очевидно, нарушаются.

Ректор озабоченно покачал головой.

— Скверно! Надеюсь, вы уже послали сообщение Порусу?

Он произнес это так, точно цеплялся за последнюю соломинку.

— Да, — хмуро ответил Фриан Обель. — Он единственный человек, который в самом деле понимает, что такое спрут. Если и он не сможет нам помочь, то не сможет никто.

Он перевел взгляд на сверкающую белизну университетского здания. Трава более чем на половине территории превратилась в бурую щетину, деревья засохли.

Ректор чуть повернулся к Деане.

— Вы полагаете, это поле может распространяться и в межпланетном пространстве?

— Пламя сверхновых, да я просто не знаю, что тут думать! — взорвался Деана и раздраженно отвернулся.

Воцарилось гнетущее молчание полнейшей безысходности.

Тан Порус погрузился в глубочайшую апатию. Он не замечал бриллиантового сверкания оттенков вокруг, он не слышал звуков мелодичной музыки, которая заполняла зал.

Он знал только одно — его уговорили сходить на концерт. Концерты всегда были его проклятием, но все двадцать лет супружеской жизни он умело откручивался от них — это было под силу только величайшему из психологов. А теперь…

Он вышел из оцепенения от неожиданно дисгармоничного звука, раздавшегося за его спиной.

Последовало стремительное скопление билетеров у входа, возле которого имело место нарушение порядка, протестующее движение рук в униформе, потом раздался скрипучий голос:

— Я прибыл по неотложному делу от Галактического Конгресса на Эроне, Арктур. Присутствует ли в зале Тан Порус?

Порус прыжком вскочил на ноги.

Любая возможность покинуть концерт была не иначе как даром небесным.

Он распечатал врученное ему сообщение и жадно впился в его содержание. На втором абзаце приподнятое настроение покинуло его. Когда он дочитал до конца и поднял голову, то на лице его жили одни только зеленые, мечущие молнии глаза.

— Когда мы можем вылететь?

— Корабль ждет.

— Тогда не будем терять времени.

Он сделал шаг вперед и остановился. Чья-то рука ухватила его за локоть.

— Куда это ты собрался? — спросила Нина Порус.

Голос ее звенел скрытой сталью.

На мгновение Тан Порус почувствовал, что задыхается. Он предвидел то, что могло произойти.

— Дорогая, я вынужден немедленно отправиться на Эрон. На карту поставлена судьба целого мира, возможно, всей Галактики. Ты представить себе не можешь, насколько это важно. Я тебе все расскажу…

— Хорошо, но я еду с тобой!

Психолог опустил голову.

— Хорошо, дорогая, — выдавил он и вздохнул.

Комиссия психологов дружно, как один, хмыкнула и забормотала, после чего с презрением уставилась на висевший перед ними крупномасштабный график.

— Смелее, коллеги, — произнес Тан Порус. — Я сам чувствую себя в данном случае не вполне уверенно, но вы все ознакомились с моими результатами, сами проверили вычисления. И это единственное воздействие, которое сможет прекратить реакцию.

Фриан Обель нервно потеребил подбородок.

— Да, с математикой все ясно. Рост водородно-ионной активности выше РНЗ может повысить интеграл Демана, и тогда… Но послушайте, Порус, это не увязывается с пространством-временем. Математика может не иметь силы в данном случае. Возможно, тут ничто может не иметь силы.

— Это наш единственный шанс. Если бы мы имели дело с обычным пространством-временем, достаточно было бы залить этого проклятого спрута изрядной порцией кислоты или зажарить из тонита, а поскольку дело обстоит не так, у нас нет выбора, и мы вынуждены пользоваться той единственной возможностью…

Его перебил звучный голос: