Нобелевский лауреат

А может быть, все гораздо проще? Евдокия Войнова заказала убийство своего мужа, которого уже с трудом выносила — и имела для этого веские причины. Тем более, что это никоим образом не могло испортить роль, которую она для себя избрала. Наоборот, так бы она выглядела еще более убедительной, более привлекательной в своей мнимой скорби, очень искусно ее изображая. Она определенно относилась к числу женщин, способных разыграть подобный спектакль, и никому бы в голову не пришло ее в чем-то заподозрить. К тому же вряд ли она долго будет оставаться одна.

«Нет, так не годится, — сказала себе Ванда. — Я просто настроена против нее». Она выбросила окурок и тут же закурила новую сигарету. «Я просто веду себя, как закомплексованная идиотка. А где же моя объективность?»

У нее не было ни малейших доказательств в пользу подобной гипотезы. Всего лишь подозрения, причем безосновательные. Нужно подавить страх, который она испытывала от Войновой из-за того, что чуть было не произошло, и только тогда углубиться в подобные рассуждения. А единственным способом это сделать стала бы новая встреча с Войновой. Как известно, клин клином вышибают.

При этой мысли Ванду прошибло холодным потом. От второй сигареты ей стало плохо. Она погасила ее и также бросила окурок вниз.

Ей обязательно нужно с кем-то поговорить, составить план дальнейших действий. Причем сделать это нужно немедленно. В противном случае Праздник труда совсем ее доконает.

Она вернулась в комнату и попыталась найти мобильный телефон. Его нигде не было. После того, как Ванда высыпала на пол содержимое сумки и не обнаружила его там, она осмотрела свою одежду, валявшуюся на полу в гостиной — там, где она бросила ее вчера. Телефон лежал в кармане джинсов.

Обнаружилось три пропущенных вызова от Крыстанова.

Ну, конечно же, она ведь выключила звук перед встречей с Войновой, а потом напрочь забыла об этом.

— Алло?

Услышав голос Крыстанова, Ванда испытала облегчение.

— Ты не в Софии, что ли?

— Почему ты так решила?

— Но ведь праздник же… С семьей…

— Семья за городом, — засмеялся Крыстанов. — А я здесь. И вчера был здесь. Я даже звонил тебе несколько раз, но твой телефон не отвечал. Мне нужно тебе кое-что сказать, можно и по телефону.

— Я сейчас приеду.

— Да не стоит ехать, не бог весть что…

Но Ванда уже натянула джинсы, которые, к счастью, не пострадали от вчерашнего…

— Ну, и видок у тебя! — сказал Крыстанов, как только она переступила порог кабинета.

— Спасибо, ты очень любезен. Кстати, что ты тут делаешь?

— Ничего особенного. Так, нужно кое-что решить…

Ванда подошла к столу и взглянула на монитор компьютера. Крыстанов раскладывал пасьянс. И вправду, ничего особенного…

— Ты в своем уме? Этим ты можешь заниматься и дома, там гораздо удобнее.

— Здесь мне лучше думается, — пояснил он.

— Пойдем, где-нибудь присядем…

— Если бы я хотел быть где-то, то остался бы дома, — неожиданно огрызнулся Крыстанов.

— Ты чего?

— Извини, просто семейные проблемы.

Ванда давно подозревала, что у Явора какой-то конфликт с женой, но как раз сейчас ей не хотелось слушать об этом.

— Хочешь рассказать?

— Нет, — вяло улыбнулся Крыстанов, покачав головой. — Я думал, что за эти два дня я немного приду в себя, особенно, если останусь один дома. А что получилось? Вообще не тянет домой.

— Ну?

— В тот день, когда ты поехала в село, я забрал одежду из лаборатории. Мои люди смогли отыскать с десяток свидетелей, которые согласились прийти в тот же день. Даже издательница появилась. Она и еще четверо подтвердили, что в понедельник на встрече с читателями на Гертельсмане была именно эта одежда. Более того, на нее произвело впечатление, что он не переоделся перед встречей и остался в том же во время ужина. Трое свидетелей не помнят, в чем он был одет, а остальные двое утверждают, что пиджак был другой, но их описания вообще не совпадают. Во время встречи Гертельсман сидел, поэтому все помнят рубашку и пиджак, но вообще не могут сказать, как выглядели брюки.

— Это хорошо, — сказала Ванда, — потому что подтверждает наши предположения. Но с другой стороны, это очень субъективные суждения, на них столько факторов оказывает влияние, что мы не можем полностью им доверять. Любой психолог тебе скажет, что даже если бы мы их расспрашивали при выходе из зала, все равно не получили бы достоверного, однозначного ответа. Хорошо, что у нас есть хоть какое-то определенное направление для поисков. А что с анализом?

— Обещали дать ответ завтра или послезавтра. Скорее всего, это будут какие-то предварительные результаты, но и на том спасибо.

— Я завтра снова поеду в Перник. Постараюсь встретиться с любовницей Войнова. Вчера разговаривала с его супругой. Вообще, стараюсь опросить всех по порядку… Посмотрим, что из этого получится…

Ванда принялась подробно рассказывать о своем разговоре с Войновой, а также об особой ситуации в Малиново.

— Этот Стоян… Интересно… Хочешь, я им займусь? — предложил Крыстанов.

— Нет, лучше я, ведь мы уже знакомы. Мне кажется, если ему есть что сказать, он скажет скорее мне, чем тебе.

— Хорошо, как ты считаешь нужным.