Нобелевский лауреат

Гергинов слушал ее, прикрыв глаза. Руки с широко расставленными пальцами упирались ладонями друг в друга, как выражение безграничного терпения. Прямо Будда, вот только недоброжелательный. Ванде стало интересно, сколько это может продолжаться, ибо она была уверена, что его уже проинформировали. Все-таки, в отличие от нее, Крыстанов был с шефом в хороших отношениях и, скорее всего, ему обо всем доложил. По другому нельзя, ведь кто-то должен поддерживать иллюзию полной гармонии в органах, призванных следить за правопорядком. Ванда не сердилась на него, наоборот. Таким образом с нее снималась определенная неприятная обязанность. Наверное, Крыстанову вменялась и задача следить за ней. Но и за это она не могла на него сердиться, хотя сама мысль о такой возможности была ей противна. Все-таки, Крыстанов считается ее другом. Могло бы быть куда хуже. Единственно, чего она не могла понять, почему ее так тщательно проверяют. Кто-то взял ее на мушку, но она понятия не имела, кто это может быть. Ведь та история уже закончилась? Ее уже ткнули носом, указав, где ее место. А может, ей нужно держать с Крыстановым ухо востро и не болтать лишнего?

Кто и чего от нее хочет? Человек напротив?

Нет, это уже похоже на паранойю…

— Довольно, Беловская, — прервал ее Гергинов. — Вижу, дело продвигается. Я не требую, чтобы ты мне докладывала каждый день, но это не означает, что ты не должна держать меня в курсе.

— Но вас же держат в курсе, господин министр…

Гергинов холодно взглянул на нее.

— Неужели тебе так неприятно меня видеть? А ведь когда-то мы были коллегами, я бы даже сказал — друзьями. Что изменилось?

— Вы изменились. Возможно, и я тоже.

— Жалко. Не люблю терять старых друзей. Именно поэтому я и настоял, чтобы дело Гертельсмана дали именно тебе. Но, наверное, я опоздал.

— Я благодарна вам за доверие, господин министр.

— Хорошо, если так, — вздохнул Гергинов.

Он поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Но знай, Беловская, доверие — вещь взаимная. Иначе оно яйца выеденного не стоит.

15

На этот раз она не собиралась проезжать через село, однако, перебирая в памяти разговор с Гергиновым, сама не заметила, как свернула на дорогу, ведущую в Малиново. Проезжая мимо карьера, она бросила взгляд вниз, но никого там не заметила. Перед корчмой стоял «форд» темно-синего цвета, и рядом с ним Ванда увидела инспектора Стоева, который разговаривал с молодым мужчиной. Ванда видела его среди других членов оперативно-разыскной группы, когда был найден труп Войнова.

Стоев издали махнул ей рукой, словно они ее ждали.

— Ты что тут делаешь, Беловская? Ведь ты же собиралась приехать позднее.

— Вот решила проверить, может быть, мой знакомый решил открыть магазин, — ответила Ванда, подумав, что, по сути, она именно из-за этого и приехала.

— Стоян Николов Радков? Его здесь нет. Ты лучше дома его поищи, если только он не свалил куда-то.

— Как это — свалил? Почему?

— Откуда мне знать. От бывшего уголовника всего можно ожидать. Кто знает, во что он снова влез.

— Вижу, ты хорошо подготовился. Что-нибудь еще?

— Тебе этого мало? Ладно, слушай. Радкову шестдесят три года. Шесть из них он провел в тюрьме за махинации с НДС в особо крупных размерах и за подложные документы. Четыре года назад вышел на свободу и с тех пор держит в Малиново корчму и магазин. До этого работал бухгалтером. Мне не совсем ясно, что их связывает с мэром, должно быть, они дружат. А возможно, у них какие-то общие делишки. После отсидки Радков ни в чем незаконном не замечен, выглядит чистым.

— У него есть семья?

— Он разведен. Двое взрослых детей, которые не хотят даже слышать о нем. Трое внуков, которых Радков, по словам его бывшей жены, никогда не видел и не увидит.

— Адрес его знаешь?

— Перник, квартал «Восток», дом 272-а.

— Хочешь поехать со мной?

— Если нужно…

Стоев отдал ключи от «форда» молодому коллеге и направился с Вандой к ее машине.

— Есть тут одна… Радка Йорданова, — снова заговорил Стоев, когда село осталось у них за спиной. — Мой коллега Мирослав поговорит с ней. То «ауди», которое ты вчера видела, вроде бы принадлежит ее внуку.

— Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Позавчера я на нее наткнулась. Она мне показалась довольно приятной. Во всяком случае, дом у нее в хорошем состоянии, гораздо лучшем, чем другие дома.

— Ее внук считается бизнесменом. Владеет сетью пунктов по приему металлолома.

— Да ты что!

— На деньги, вырученные от бизнеса, смог построить небольшой отельчик на море, в Несебре. Есть у него и два заведения в Пернике.

— Вот тебе и металлолом!

— Держу пари, что цыгане, которые обнаружили труп, собирались красть провода, которые потом снесли бы в один из его пунктов.

— Думаешь, они с ним связаны?

— Убежден.