Нить вечной судьбы

В это мгновение на дальней стене крепости стояли три товарища, сблизившиеся за время службы в гарнизоне. У одного из них была белая повязка, обмотанная вокруг колена.

— Слушай, а что это у тебя на ноге? — с любопытством спросил самый молодой из них, опершись локтями на каменный парапет.

— Да, пустяк, сегодня утром выходил из казарм и напоролся на гвоздь, торчащий из дверного косяка. В итоге: порвал штаны. По-быстрому замотал тряпкой, а вечером зашью. Если что, то начальству скажу, мол ногу растянул вчера во время дневной тренировки.

— Хитро придумал. Надо плотника отыскать, сказать, чтобы вбил гвоздь нормально, — уже уперевшись спиной в зубец проговорил дозорный.

— Там еще несколько ребят наткнулись на этот же гвоздь. Думаю, ему кто-то передал, — спокойно ответил солдат с повязкой на ноге.

Третий паренек, лучник, вяло вмешался в разговор:

— Голодно, благо наши вовремя пришли. А то языки поговаривают, в лесу практически не осталось ничего съедобного.

По ним пробежала рябь юмора, и разговор стал легче.

— Судя по нашим обедам и несъедобное тоже, — смешливо изрек парень, отошедший от зубцов стены к ее краю. — Как же скучно и жарко. В этом месте торчать еще полгода, поскорее бы домой. Даже никаких забав нет, — говоря это, он повернулся и, прислонившись подбородком к выступу стены, с тоской посмотрел на открывающийся за ней вид.

— Ну почему же? Я вот наизусть выучил количество камней в этих мерлонах. И я знаю, сколько шагов нужно, чтобы пройти наш участок стены, — заметил третий паренек, проверяя пальцами натяжение тетивы.

— Да потому что ты с запада. Вам палец в рот не клади, лишь бы поумничать, счетоводы вшивые. Всегда такие дотошные, — задрав голову вверх сказал первый, взяв в руки рядом приложенное к стене копье.

— Да, зато я не похабный южанин в отличие от некоторых. Которому лишь веселиться и пить. Даже не удивлюсь, если после пойдешь в ряды капитана Лодэса, в его этот чокнутый авангард, — злясь сказал лучник.

— Да! И пойду себе на здоровье! А ты, — подтрунивал он, показывая на рваный край штанов. — Со рваной штаниной, ты вообще здесь самый скучный. Север Лострада всегда такой угрюмый и холодный, как и его жители. Мы, южане, более приветливы. Как только служба будет закончена, я обязательно приглашу вас к себе домой. Вас встретят так, как в родном доме никогда не встречали, — понизив голос, сказал копьеносец. Подойдя к краю стены, он заглянул вниз, в крепостной двор. — Взгляните, треть нашего гарнизона носит повязки на ногах. Это же надо быть настолько неуклюжими.

— Южане, наверное, — язвительно заметил его товарищ-лучник, придвигаясь ближе к другу.

В это время лострадский полковник и Алес были поглощены серьезным разговором.

— Два месяца назад я получил оповещение, что сюда прибудет пятитысячная армия, — произнес полковник, разворачивая лист бумаги. — Вас тут явно меньше.

Спешенный Алес обернулся на свое войско, после, посмотрел на полковника.

— По пути мы попали в засаду, — промолвил он.

— Почему не отправили всадника, мы бы вам помогли, — поинтересовался полковник, пристально ища глаза собеседника в щели его шлема.

— Мы отправили, его убили. Нас взяли врасплох, но мы выстояли, — тяжело выдохнув промолвил Алес.

— Кто на вас напал? — ища подробностей промолвил полковник.

— Скорее всего это были пруанцы, — в высшей степени отыгрывая свою роль сказал командир Пруана.

— В сообщении говорилось, что кампанию возглавит офицер столичного происхождения. Однако ваш акцент, старший лейтенант, не соответствует столичной речи.

— Да, я с севера, — Алес, сохраняя видимость, спокойно ответил. — Офицеров решили сменить перед самым отправлением. Посчитали, что северянин, знакомый с местностью, климатом и нюансами этой земли, подойдет лучше, так как был воспитан ею., — сказал Алес, имея в виду себя и о своей принадлежности к северу.

— Ваш марш, не похож на лострадский, — старый взгляд командира глубоко нахмурился, и он крепче сжал рукоять меча. Хотя истина еще не до конца выкристаллизовалась, его охватило тревожное беспокойство.

— Мы неделю в пути, шли быстро. Битва истощила наши силы, — ответил Алес, в его голосе мелькнула злость.

Одновременно с этим пруанцы устремились вперед, проникая вглубь крепости. Стража, выставленная для охраны, пыталась остановить наступающую толпу, но пруанцы упорно шли вперед, не обращая внимания на их попытки. Вспыхнуло напряжение, солдаты стали толкаться, пихаться, обмениваться грубыми словами.

Полковник, нахмурив брови, внимательно изучил послание.

— Почерк. Он странный. Ощущения, что это письмо писал вовсе не лострадец.

— Да, — сказал Алес обернувшись еще раз, дабы убедиться, что пруанцев зашедших за ворота уже достаточно. — Я знаю, какой почерк в этом письме и что там написано, — промолвил Алес потянув руку за пазуху.

— Откуда же? — настороженно произнес полковник. Наконец сопоставив все факты, он попытался резко выхватить меч из ножен, но не успел на долю секунды.

— Потому что я его написал, — ответил Алес и выхватил спрятанный нож из-за спины. Он яростно нанес режущий удар по горлу полковника и завопил, что есть силы: