Нирвана

И действительно, не потребовалось и получаса для того, чтобы выяснить, что Жигарев известен на рынке довольно давно, но скупка ворованных микросхем, содержащих около миллиграмма технического золота каждая, — одно из его последних увлечений.

Олег Жигарев день провел не впустую. Намотался по городу сам, помотал и наблюдение. Строкач изучил отчет с особым вниманием. Из пяти адресов, по которым побывал Жигарев, поставил «галочки» против двух: частная квартира и ювелирная мастерская Дома быта Заводского района…

На втором этаже у выкрашенной суриком двери майор трижды нажал две из четырех кнопок кодового звонка. Едва слышно трижды промурлыкала мелодия. Минута прошла в ожидании, и это не понравилось Строкачу. Он довольно громко произнес, обращаясь к двери:

— Лев Георгиевич, это Строкач из угрозыска! Не валяйте дурака, я знаю, что вы дома. Я вам только что звонил по телефону…

— Ну конечно, какие же могут быть сомнения? Порядочному человеку всегда рады. — Обладатель тихого скрипучего голоса тем не менее приоткрыл дверь на короткую цепочку, всмотрелся, покачал головой, закрыл снова и наконец впустил майора. — Проходите. Сами знаете, какие нынче времена.

— Ну, у вас ведь превосходная пятизарядка… Я знаю, что зарегистрированная, и что охотник вы прекрасный — тоже.

— Ну, какая сейчас охота, Павел Михайлович? Смех да и только! А охотники?! С обрезом да исподтишка, а дичь — такие, как я. Вот и вы, небось, пришли не в гости.

— Я вам совет дать пришел, Лев Георгиевич. — Строкач притворил неожиданно массивную дверь. — Не связывайтесь вы с техническим золотом. Это раз. А второе — не забывайте старых друзей.

Старик взглянул на Строкача с упреком.

— Вот, а вы говорите. Всегда одни неприятности. Вы же знаете, что я ни с приисковым, ни с каким иным краденым никогда не работал.

— Всем известно, что вы, Лев Георгиевич, — человек уважаемый.

Старик кивнул, голова у него слегка тряслась.

— Не надо, майор. А с этим щенком я с самого начала не хотел дела иметь.

— Однако когда Жигарев пришел вчера к вашему сыну в Дом быта — он, говорят, неплохой ювелир, не позорит отца, — тот все-таки соблазнился крупным кушем. Да и чего ему было опасаться — они одноклассники, и вообще, Жигарев человек деловой.

— Оставьте вы его в покое, Павел Михайлович! Какой из него бизнесмен? Он ювелир, мастер. И потом — он ведь не знал, что это золото, как бы вам сказать… — старик замялся.

Строкач подхватил:

— Не знал, что золото — техническое, а насколько это выгодно — знал? — и, жестко: — Где металл, который доставил Жигарев?

Ответ последовал после секундного колебания:

— Должен привезти. Он за ним и поехал.

— Боится с собой возить? Приходил договариваться?

Пауза длилась чуть дольше.

— Говорит, что-то еще не готово. Сегодня вечером, перед приходом позвонит…

…Родюков прибыл сразу после звонка. Жигарева еще не было. Спустя минут десять появился и он — как всегда, веселый и небрежный, этакий баловень публики. Квартира ювелира была достаточно просторной, чтобы спрятать в ней взвод мотопехоты, но что-то с первых секунд насторожило осмотрительного «золотопромышленника» — скорее всего, это было выражение лица старика, причем Строкач не мог поручиться, что непредумышленное. Жигарев резко повернул к выходу, но его тут же подхватили под белы руки, заломив левую за спину, а правую выдрав из кармана пиджака.

Странное было у парня выражение лица — презрительно-недоуменное. Тем не менее на нем не было страха, как у многих мужиков покруче. Он резко шаркнул ногой — и из левой штанины выпал маленький, но увесистый нейлоновый мешочек. Жигарев проводил его печальным взглядом и успокоился окончательно.

Родюков потянулся было поднять, потом спохватился.

— Подними немедленно! Нечего тут сорить.

Жигарев улыбнулся.

— Что поднять? Свой срок? Нет уж, будьте любезны — сами.

— А не жалко, Олег Константинович? — Строкач достал из кармана носовой платок и потянулся за мешочком. — Давай, Игорь, пора. Зафиксируй эту потерю уважаемого бизнесмена.

— Докажите! — в голосе Жигарева не было привычного напора.

— Докажем. Сейчас пальчики откатаем, пробы ткани возьмем. Дело не новое.

— Не новое. Только все это косвенные улики!

— Поехали, мальчик. Я — главная улика против тебя. — Строкач был абсолютно серьезен.

— И что — так его и отпустим? — возмущенно спросил Строкача Родюков, когда они остались одни в их кабинете в горотделе.

Строкач, перекладывая бумаги в папке, сухо заметил:

— Жигарева отпустит закон… если сочтет нужным. Пока что он задержан, и ты это отлично знаешь. И задержан не с поличным…

— Пять слитков — этого мало?