Ньирбатор (СИ)

— Хорошо, что хоть кентавров нет, — сказала я, и будто бы со стороны увидела себя в больнице, читающей статью под заголовком «Албания ввергнула в ужас».

— Это, нecoмненно, так, — подтвердил Волдеморт, и в его взгляде я могла прочесть бoльше, чем говорили слова.

Надеюсь, дорогой мой дневник, ничто из описанного здесь не вызовет у тебя ни чрезмерного изумления, ни рвотного рефлекса. В первый и последний вечер моего пребывания в Хостисе я открыла для себя Албанию во всей баториевской красе.

Один из посетителей, блондин с зачёсанными назад волосами был, как оказалось, с трактирщицей не в ладах. В какой-то миг она подала знак сидевшему в дальнем углу мужчине, чьё лицо было скрыто под капюшоном, а одежда была жутко измята. Однако даже мешковатый балахон не мог скрыть, что руки и ноги у него походили на узловатыe cтволы деревьев. Здоровяк. Настоящий гигант-людоед. В Сабольче такие давно перевелись.

К слову, появление Волдеморта в Хостисе незамеченным не осталось, и все взоры были обращены на него. Взор этого конкретного здоровяка в дальнем углу был скрыт под капюшоном, однако наклон головы говорил о том, что он глазеет на нас неотрывно. По своей наивности я сказала об этом Лорду, на что он не обратил никакого внимания. Тогда я впервые почуяла неладное.

На призыв Нины здоровяк махом вскочил со скамьи.

Зашёл сзади блондина и начал душить его с помощью жгута. Наплевав на магию, ей-богу, всё вручную. Блондин слабо дернулся, стремясь вырваться, но здоровяк усилил хватку. Движения его были резкими и точными. Блондин, сопротивляясь, рухнул лицом на пол, а здоровяк и вовсе прижал его своим весом, удерживая и сжимая жгут вокруг шеи. Меж тем капюшон слетел с его головы, обнажив блестящий белый череп. Выше кустистых темных бровей не рос ни единый волос. Идеальный гpeческий профиль, характepный для бюстов всяких волхвов, коими полнилась классная комната истории магии. Высокий лоб сиял как электрум — так госпожа Катарина называет смесь золота и серебра. Но лицо здоровяка было багрово, вены на шее выпирали, словно канаты. На вид ему было не больше тридцати.

Блондин отчаянно боролся, оставляя на деревянном полу следы от кожаных, испачканных грязью, сапог. Он обмяк, и тогда палач немного попустил жгут, позволяя тому сделать судорожный вдох. Внезапно его взгляд устремился к Лорду... и тот ему кивнул. Жгут стянулся так, что исчез в складках кожи. Хрип удушения перемежался звяканьем столовых приборов, — ужина никто не отменял. Придавленный коленями здоровяка, блондин захлёбывался своими слюнями, его шея становилась поросячьего цвета, затем сиреневой, наконец лиловой. Сапоги издали аккордный скрип, когда палач перевернул безжизненное тело, оказавшееся в округлой тени от близстоящей жаровни.

Эльфийка, вытиравшая тряпкой граненые стаканы, дыхнула на один, чего Фери себе никогда не позволял. Нина мелкими шажками посеменила к палачу и что-то смешливо прошептала ему. Лорд с ленцой барабанил ногтями по столу, как если бы увидел в окне потасовку нерадивых птиц. Встретясь с ним взглядом, палач внезапно поклонился, театрально взмахнув грязной манжетой, точно придворный шут. Это уже попахивало чем-то совершенно пугающим!

Берта нервно сшибла стакан и впала в столбняк; её глаза были в плесневой поволоке. Утешать её я не стала, ведь сама была в растерянности. Я видела отчётливо, как видишь дома и деревья, труп, лежащий плашмя, и людей, продолжающих свой немногословный ужин.

Лорд поймав на себе мой взгляд. Мгновенное понимание. Одним глотком я допила сливочное пиво и попыталась встать. Внезапно его рука под столиком схватила меня за колено. Я едва не уронила палочку, которую сжимала в складках плаща, но крепкий захват удержал меня на месте.

— В чём дело, Приска? — спросил Лорд, сверля меня взглядом.

— Здесь... это... это просто жуть. Давайте уйдём отсюда, пожалуйста. Этот лысый... вот так задушить блондина у всех на глазах... дичь несусветная...

— Понятия не имею, где ты набралась подобных мыслей, — брови Лорда поползли вверх и он добавил с педагогической ноткой, сжимая моё колено всё сильнее: — Только мне решать, когда и что мы делаем. Ты поняла меня? И не прекословь мне. Я этого не потерплю. — Он тихо вздохнул, убрал руку, нащупал новую салфетку и развернул на моих коленях. Передо мной выросла пирамидка десерта, и под лордовым надзором пришлось его отведать, проталкивая поглубже комок тошноты. В двух шагах от трупа я уже целовалась, но жевать не жевала. След на шее задушенного выглядел, как красный воротник.

В определённый момент я хватилась Берты, но искать её долго не пришлось. Я сунула голову под стол и увидела крепко зажмуренные глаза и подпрыгивающие в нервной дрожи локоны; дернула её за один, но она не хотела вылезать; пообещала отвести её на работу, но она ни в какую.

— И куда это мы пропали? — прошелестел наверху властный холод.

— Прижги её, — раздался голос трактирщицы секундой позже.