Ньирбатор (СИ)

— М-м, прекрасно, — протянул Лорд; я обеспокоено перебегала взглядом с него на палача, ни черта не понимая. — А знаешь, кто это? — Лорд пригладил мои волосы. — Дочь Грегоровича, сиротка Присцилла. Ты ведь хорошо знал Грегоровича, не так ли?

И тут к моему ужасу лысый поклонился мне. Xoлодная ярость в его глазах и вздувшиecя желваки на скулах не ускользнули от моего внимания. Я поняла, что всё гораздо хуже, чем я предполагала.

— Мы все тут знавали господина Грегоровича, мой лорд, — с искусственной живостью ответил Сол. — Отец был рад называть его своим самым лучшим другом.

У меня помутилось в голове. «Самый лучший друг?.. Отец не рассказывал ни о каком Вальдрене... Что за чушь!»

— Расскажи нам... — Лорд пригубил ещё немного, — да, расскажи, где мы будем жить, так интересно услышать это от тебя, как ты это произносишь. — Высокий голос Лорда был гнусавым, как никогда прежде.

— Вы будете жить в доме моего отца, мой лорд, — Сол опять поклонился. — Большая честь, что мой отец превратил наш дом в обитель чернокнижников... то есть чернокнижника, sui generis, единственного в своём роде, Тёмного Лорда, нашего покровителя. — Интонации Сола звучали столь искусственно, что он казался вышколенным шутом, играющим роль, отведённую ему безжалостным демиургом.

Пару раз я дотрагивалась до Лордовой руки в немой просьбе прекратить это представление, но он никак не реагировал и продолжал измываться над своим шутом.

— Расскажи Присцилле, где ты живешь, мразь.

— Я живу в трактире Нины, мой лорд, — всё тем же искусственным тоном отвечал Сол.

Послышались смешки и подначки сразу нескольких глоток. Жильцы двора не расходились, как видно, ожидая увидеть ещё одну казнь.

— Я ухожу, — объявив, я тут же поднялась, подбирая полы платья, чтобы перешагнуть через скамью.

— Сядь, — процедил Лорд. — Это же так уморительно, разве ты не понимаешь?.. — Он вздохнул и, взяв нож, принялся кромсать мой бисквит, к которому я не притронулась. — И это всё, что ты съела? Видела, какие формы у Нины? Нельзя быть такой тощей, душенька. Мне нужно во что-то вонзаться.

Его слова подействовали на меня как удар драконьего хвоста. Я крепко прижала рукой живот от внезапной судороги. Лорд вёл себя как отъявленный подонок. Я понимала, что он дразнит меня, но всё равно было ужасно такое выслушивать.

— Я... я не голoдна. Большe не xoчу, спасибo.

Пронзив шоколадную мякоть, Лорд поднёс вилку к моим губам, и я сроду не чувствовала себя столь униженной. Кусок бисквита толкался мне в губы и пришлось раскрыть из, чтобы поскорее с этим покончить. Потом второй. Третий. В награду за покладистость Лорд вручил мне вилку. Отложив её в сторону, я запихнула в рот остатки бисквита, глотая так быстро, словно это могло склеить ошмётки моего достоинства. Едва не всхлипнула, когда Лорд потрепал меня по щеке. Видела, что Сол наблюдает за нами, но его мина была пустой.

— Она у меня избалованна, видишь ли, — поведал Лорд, как всегда, спокойно и властно. — Но в остальном совершенно вменяема. Как тебе известно, Присцилла прибыла сюда прямиком из Сабольч-Сатмар-Берега... Расскажи, что тебе известно об этом графстве?

— Слыхал о тамошних волшебниках, мой лорд. Разодеты всегда по-праздничному, околачиваются без дела, палец о палец не ударяют. Дома кишмя кишат доксями, боггартыми и другой нежитью, — пропел Сол будто заготовленную речь.

Волдеморт дико захохотал, демонстрируя ослепительно белые зубы. Мне хотелось закричать, как кричит ведьма, проснувшись в гробу. Я помотала головой, надеясь, что вот, встряхну дурной сон... Тут же опустошила стакан с огненным виски, который непонятно каким образом оказался передо мной, но был очень кстати. От крепкого напитка я закашлялась, горло обдало огнем. Огонь, умри со мной...

— Ну же, дальше.

— Я счастлив, мой лорд, что отец завещал дом тому, кто этого достоин, че-чернокнижнику, истинному господину, — декламировал Сол, вызывая у Лорда всё новые приступы злого смеха. Зелёные глаза блестели укрощённой ненавистью, которую я ощущала до корней волос. Невзирая на ту чушь, что он порол, посадка головы у него была дерзкая. Весь мой мысленный процесс скукожился в вопрос: что он с ним сделал?

— Дальше, мразь, — Лорд ощерился в понятном только ему одному веселье.

— Я к вашим услугам, миледи. Я умею только служить.

— Я не леди. Я Приска, — твёрдо повторила я, но никто меня не слушал. Палач уже лобызал под столом сверкающий ботинок Лорда, который сидел, как фараон. Он был не просто спокоен. Он был бесчеловечно спокоен.

— Золотое, однако, сердце у меня, — проворковал он, и его рука опять накрыла моё колено.

Под столом слышалось фырканье Берты. Писк. Сол вылез.

— А как жена, ребёнок? — полюбопытствовал Лорд. — Не хочешь позвать их сюда поздороваться?

— Не надо! — взвыл тот, размазывая по лицу огромные слезы, которые я заметила только теперь.

— У малыша наверняка режутся зубки, и он... — Лорд резко подался вперёд, — плачет всю ночь, верно?

— Нет, не плачет.

— Да неужели? Повтори.

— Он не плачет, — дрожащими губами прошептал Сол.

— Может, позовём твою жену и спросим у неё, а?