Ньирбатор (СИ)

Домой я нарочно не спешила возвращаться. Там госпожа. Ньирбатор провонял её угнетающими волю духами. Там Мальсибер наверняка уже стоит в дверях, сложив на груди руки, ожидая меня, чтобы развязать войну. Лорда дома нет. Лорда дома нет... Безлордье.

Не зная как быть, я побрела по тропинке вдоль Пешты. Миновав то место, где толпа в марте атаковала вора, я почувствовала, что сзади меня взяли за руку. Крутанувшись, я увидела Варега.

Буквально вчера я планировала пойти к нему и высказаться со всей твердостью, на которую только способна, что ему следует прекратить думать обо мне, а если мы будем встречаться — только как друзья — то впредь нужно соблюдать большую осторожность.

Но всё разрешилось совсем иначе, чем я рассчитывала.

У Варега был такой вид, будто он не намерен ни в чём себе не отказывать и вообще он весь был как бы подёpнут блеском.

— Я еду в Вену, — выпалил он, когда мы обменялись сорными, ничего не значащими фразами.

— Что, прямо сейчас?

— Нет, сейчас я иду в «Трефовый король»

— В таверну? Среди бела дня? — изумилась я.

— У меня важная встреча, — и тут Варег впервые улыбнулся. — Тут такое дело... — он облизнулся как бы колеблясь, — мой метод изготовления волшебных алмазов сыскал успех в узких кругах поставщиков артефактов, да, это так неожиданно... Они приехали сюда из Вены. Я вывожу производство на новый уровень. Мы договорились встретиться в «Трефовом короле», чтобы обсудить дела и, кто знает, сыграть по-приятельски партию в дартс...

«Я и помыслить не могла, что алхимия ограничивается изготовлением алмазов», — едва не вырвалось, но я вовремя встрепенулась. Варег выглядел пышущим здоровьем. Похоже, я переоценила нашу потребность друг в друге, если думала, что он в скором времени ссохнется от любви и мне тоже придётся умереть из чувства вины.

Он рассказал мне об алхимике-князе, некогда разоренным при Гриндельвальде, который стал cкупать камни для украшений и аpтефактов, и превратил первый этаж cвоегo дома в Венe в сакральнoe местo, ставшee центpoм притяжения для алхимиков со всей Европы.

После восторженного рассказа наступила короткая, но глубокая пауза: Варег понял, что его успехи не находят во мне отклика — а я не могла с ним притворятся, — и лаконично заключил, что будет поставлять алмазы в Вену, и на их исподе будет тиснение монограммы Гонтарёк...

Я представила себе алмазы в кольцах, запонках и заколках, заколдованных проклятой волшбой, которые дарят кому-то на день рождения... и мне было жаль, что я не могу разделить с Варегом радости от его успехов. Мы с ним столько всего пережили вместе, но эти воспоминания кажутся такими далекими, будто их можно вызвать в памяти только путём нажатия на верхнее веко. «Достижения Волдеморта кровью и потом — вот настоящие успехи», — промелькнула мысль. Хотелось поскорее скрыться от Варега, чтобы чего-то случаем не пробудить и не разбередить. На его расспросы я отвечала односложно, и он смотрел на меня без всякого выражения, и моё сердце не сжималось.

Я выдохнула с облегчением от того, что он не требовал костра, не набросился с обвинениями в смерти Тины, не журил меня и не качал головой, короче говоря, не был собою. Может быть, вскоре он очнётся от своего радостного мандража и снова будет тем прежним Варегом, но... мне не до этого.

На прозвучавшие мне вслед слова «был рад с тобой повидаться» я улыбнулась через плечо, отгоняя мысли о детской любви-ненависти, неразрывной помолвке, поединках и жарких ласках, канувших в Пешту.

В сквере неподалёку какая-то дама лежала навзничь; вокруг неё разрасталась толпа желающих помочь или вволю поглумиться, но большинство продолжало как ни в чем ни бывало лизать мороженое. Огромные камни на её пальцах соблазнительно подмигивали ораве подростков, среди которой я различила густые брови Миклоса и уже было устремилась туда. Нет, почудилось. Красные и фиолетовые цветы украшали фотографии министра Габора в витринах магазинов. Вычурная вывеска «Трефового короля», где Варег становился господином Гонтарёком, не вызвала во мне ни грамма чувств. Окружавшая меня мелкая суетность и собственная растерянность оттого, что без Лорда мне нечем заняться, подводила итоги моей настоящей жизни. Ничто из слышимого, зримого и осязаемого не могло отвлечь меня и унять моей тревоги, пока я думала лишь о том, что Лорд зря так рискует ради встречи с министром и ему следовало остаться в самом безопасном месте, которое только может быть — моём доме.

Вторник, 24 мая

Продолжая прибывать, Пожиратели Смерти заполняли гостиную в доме Бартока. Агнесы и Розье не было; где-то пропадали. Игорь Каркаров пошёл вздремнуть на второй этаж. Алекто Кэрроу я вскоре потеряла из виду. Эйвери не было с раннего вечера.