Ньирбатор (СИ)

Пока он покупал в кассе билеты — первого класса в спальном вагоне — Берта стояла за его спиной, слегка склонившись к ней, что посторонний глаз несомненно истолковал бы как истому новобрачной. Другое дело мы с Каркаровым. Со стороны он казался каким-то пропащим камердинером, а кем казалась я, даже не знаю, потому как времени оценивать впечатление окружающих у меня не было. Мы побрели за Лордом и Бертой — аж до порога их купе в унылом Ньюгат-Экспрессе.

Я не могла совладать с дрожью, когда каким-то образом мы с Лордом оказались там наедине.

Без каких-либо вступлений он намотал на руку край моей шали — я успела только покоситься на задвинутую дверь купе — и довольно резко дёрнул её. Из-за его слишком высокого роста я была вынуждена откинуть голову назад.

— Ничего не хочешь мне сказать? М-м? — прошептал он, его тёплое дыхание защекотало кожу на моём лице.

— Возвращайтесь поскорее, милорд, — я прерывисто шепнула в ответ, на что пустые глаза Лорд стали более пустыми, и в них заалели сердце, печень, легкие и остальные органы убитой тётки.

— Повелитель, — выправил он.

— Повелитель.

Его взгляд упал на мои пальцы, скомкавшие ткань на его груди. Он молчал, но его взгляд был красноречив, и я не могла скрыть, как он на меня действовал. Моё сердце бесстыдно барабанило. Лорд улыбался и молчал. Улыбался, как знаток человеческих душ. Он смотрел и улыбался.

— Иди домой.

Мы оставили их в том купе.

Я сумрачно шагала, слегка не в себе. Извне доносился истошный гомон птиц.

Пройдя полвагона, Каркаров вдруг обернулся. Он еле удержался от того, чтобы присоединиться к двум хихикающим барышням, которые, судя по их влажно-лучистым взглядам, очень хорошо его знают. Шуршание их юбок звучало не абы как, а целенаправленно.

Чёрные пряди Каркарова прилипли к его вспотевшей шее, а он глядел на девиц с хмурой свирепостью, принимая решение, от которого явно зависела судьба мироздания. Призвав на подмогу всю мощь здравомыслия, он наконец рыкнул себе под нос в какой-то первобытной агонии, выпрыгнул из вагона и встряхнул головой, отгоняя наваждение.

Берта ещё некоторое время стояла столбом у окошка, пока мы с Каркаровым ждали, когда кондуктор поднимeт флажок и пoeзд тронется. Вообще-то это я ждала, а Каркаров быстро переключился, откровенно пялясь на Берту и сознаваясь мне в причинах своей внезапной симпатии. «Не такая, как Алекто... Берта другая, я сразу почуял... Она из того принцессочного выводка — где поставишь, там и стоит», — был его аргумент, с которым я бы поспорила, ведь он не видел её в ясном сознании. Но он хотя бы был столь учтив, что не оговорился: «где положишь — там и лежит».

За минуту до того, как поезд тронулся, я с некоторым запозданием отметила, что напичканная дрянью Берта выглядела весьма привлекательно. Её пшенично-золотые волосы воздушными дюнами ниспадали ей на плечи, а широко распахнутые глаза были точь-в-точь, как у куклы Аннабели Батори. «Только бы он думал о Дженкинс... — я мысленно простонала. — Нет, о Маледиктусе! Только о Маледиктусе!»

Oдарённая богатым вooбражением, вечно готовым вocпламениться, я ощутила укол нежелательного чувства и как-то совершенно бесцельно побрела в город, подальше от этого вокзала, да так, что потеряла Каркарова где-то между музеем Фердинанда І и винной лавкой.

Беспокойство сменилось жаром от внезапной мысли: почему вчера ночью из-под двери Лорда пробивался свет? Неведомо почему, но вопрос этот вызвал у меня раздражение. Полоска света потом вдруг исчезла и несколько минут перед глазами у меня была абсолютная темнота. Через несколько секунд свет под дверью снова затеплился. Eщё бы мгновениe, и эта картина заcocала бы меня навceгда. Я ушла бы в её глубину, жила бы в её чертогах, не в силах больше вернуться в мир Ньирбатора.

«Подумаешь, не спит ночью — что тут особенного?» — рассуждал скучный голосок. «А ты пораскинь мозгами, душенька», — хрипло хохотнул василиск.

Что со мной происходит?! И главное: что я ночью делала под дверью его комнаты?

Нити безумных догадок стянули мой рассудок в болезненный пучок, и как только я немного отвлеклась, увидев на скамье кем-то забытую маггловскую газету — «ВОЛНА ТАИНСТВЕННЫХ СМЕРТЕЙ ОХВАТИЛА АНГЛИЮ», «ОРДЕН ФЕНИКСА — НОВОМОДНЫЙ КЛУБ САМОУБИЙЦ?» — во французском окне на балконе одного из домов замаячила абсолютно голая мужская фигура.

Моё воображение не выдержало.

В голове нарисовались движущиеся картинки Лорда с Бертой, резвящихся за такими вот французскими окнами. Потом Лорда с министром Дженкинс... Лорда с Беллой...

Это огнище я попыталась потушить воспоминанием о том, как Лорд завтракал: отламывая кусочки хлеба и бросая их в бульон. «Он даже не джентльмен, — я прокручивала мысль, дабы прогнать змея из своей головы. — Ёперный театр, дело даже не в бульоне! Это мужчина, которого услаждает чужая боль!»

И тут я поняла, что вопреки здравому смыслу мне хочется, чтобы он поскорее вернулся.