Ньирбатор (СИ)

Застигнутая врасплох его откровением об «увлекательном зрелище», я пристально посмотрела на Лорда. Мoю кожу начало пoкалывать.

— Попытка скрыть свою слабость не считается притворством, милорд, — ответила я, недолго поразмыслив. — Просто не хочу выглядеть слабой. После той дуэли бремя поражения висит на мне. Поэтому мне так важно узнать, кто предал меня. И... я ни на что не нарвусь.

Внезапно Лорд отпустил мою руку, уже довольно покрасневшую. Не теряя времени, я прошептала заклинание, которое мгновенно сняло боль. Пытливый взгляд Лорда скользил по мне. Он вдруг рассмеялся и его глаза зловеще сверкнули.

— Ну знаешь, это уже походит на детский каприз, — сказал он. — Ты требуешь чего-то от меня? Как ты смеешь?

Я с досадой мотнула головой, но промолчала.

— Ну же, — настаивал он. — Отвечай.

— Это не каприз, милорд. Это естественная потребность, — ответила я, пожимая плечами, словно этим могла смягчить свою оплошность.

«На улице Март, а тишина такая, какая бывает только зимой. Взгляд Лорда проникает до костей» Я резко отвела взгляд в сторону. Солнечные лучи превратили обычную калитку в какие-то перламутровые врата. Я мечтательно засмотрелась. «Он не будет тратить на меня своё драгоценное время, сейчас просто уйдёт, и этот разговор не выльется в нападки и угрозы...»

— Смотри на меня, — послышался суровый тон.

Я подняла глаза на Лорда.

— Я польщен, что ты так доверяешь мне, Присцилла, дорогая, — процедил он едко. — И даже не допускаешь мысли, что я могу назвать тебе любое имя. Как тебе будет, когда ты обагришь руки невинной кровью?

— Волшебники лгут, а чернокнижники нет, — ответила я деланным знающим тоном.

— Кто сказал? — спросил он, сдвинув брови.

— Это народная пословица, милорд.

Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой. «Он смеется над тобой, — шептал едкий голосок в моей голове. — Над твоим графством, над твоими обычаями и пословицами»

— Вот что, — произнёс Лорд наконец, — я назову тебе имя когда захочу. Может, завтра. Может, никогда. А ты между тем откроешь мне все люки.

— Так нельзя… — еле выговорила я.

— Тебе нельзя, — уточнил он. — А мне можно всё.

Резкие черты Лорда вдруг смягчились. Но перемена была мимолетной. Прежде чем я успела ответить, Лорд продолжил:

— Терпение научит тебя повиновению.

— Я и так повинуюсь вам, милорд, — возразила я, хотя прозвучало это почти как детский лепет.

— Да неужели? — скептически изрёк он. — А взамен я должен отвечать на твои расспросы? Чего ты ожидала?

— Я ожидала даже большего, милорд, — выпалила я всю правду. — Что назовёте имя и разрешите сделать с предателем всё, что придёт мне в голову. Извините за откровенность.

— Ну ничего себе, — прошептал он с полуулыбкой. — Знаешь, я не стану мешать твоему воображению. Я бы даже сказал, артистическому порыву.

Я молчала, невзирая на то, что хотела ответить. Но я боялась всё испортить.

— Не притворяйся, будто не понимаешь, что я имею в виду, — обманчиво мягко протянул Лорд. — Мои желания всегда имеют иметь для меня первостепенное значение. Свои желания оставь при себе.

В следующий миг мне показалось, что Лорд норовил улизнуть за калитку, и я попыталась вопросами удержать его и сосредоточить его внимание на своей скромной персоне. Я не хотела заканчивать разговор на неприятной ноте.

— Милорд, — обратилась я как можно мягче, — а откуда вы узнали, что та легилименция была первой?

Лорд уставился на меня сверху вниз и выгнул бровь, словно не горел желанием объяснять мне элементарные, на его взгляд, вещи.

— Ты позволила мне прощупать почву. Твоя сопротивляемость вторжению оставляет желать лучшего. Но... ты не огорчайся.

— Как не огорчаться? Вы сами указываете мне на эту слабость и..

— А разве ты не должна действовать в моих интересах? — резко перебил он меня. — Как я смогу доверять тебе, если ты вдруг станешь окклюментом?

— А почему нельзя просто доверять, милорд? Вы ведь всё знаете обо мне. Разве я бы пыталась что-нибудь скрыть, если заведомо знаю, что вы в миг меня раскусите?

— Да, Присцилла, я всё знаю о тебе и вижу гораздо больше, чем тебе известно. Прежде всего я убедился, что ты готова служить мне во что бы то ни стало. Но доверию я не очень-то доверяю. Слишком громкое слово.

В моей голове роилось много аргументов, чтобы возражать, опровергать и доказывать обратное, и я бы не сдержалась, но просто не успела открыть рот.

— Избавь меня от своих рассуждений по этому поводу, — процедил он.

— Как скажете, милорд.

Повисла продолжительная тишина.

— Итак, раз уж ты так доверяешь мне, — заговорил он вдруг насмешливым тоном, — так скажи на милость: где тебя вчера носило? Катарина сообщила мне, что ты очень шумно взбиралась по лecтнице и с гpoxoтом cкидывала туфли. Говорит, ты чуть ли не умирала, — с ударением на последних словах сказал он. — Кто бы мог подумать, что сегодня ты будешь такой бодрой. По-видимому, особы твоего пола необыкновенно быстро переходят от одной крайности к другой.