Ньирбатор (СИ)

— А ты не знала? Третья комната слева, второй этаж.

Я остолбенела.

— Бароновы кальсоны! Я думала, это кабинет Розье.

Каркаров рассмеялся.

— Ну уж нет, своих кабинетов нам не дают. Но было б неплохо.

Уже почти смеркалось, когда я возвращалась домой. Достигнув деревни, я пошла по тропинке, к удивлению, совсем безлюдной, и подумала о том, что не следует мне отлучаться на столько. Меня зачастую пугает мысль, что я уйду, а когда вернусь — никого не останется. Все исчезнут. Мне несколько раз снилось, что я возвращаюсь в вымершую деревню, в заброшенный город, в дома, где никто уже не живет... Все уйдут, кроме Волдеморта. Он-то будет жить. Безумец.

Не передать словами трепет моего сердца, когда я увидела мой Ньирбатор, который между луговиной и луной смотрелся как доисторический белый монолит.

Когда я пришла к Лорду, мне сначала показалось, что он забыл об утреннем недоразумении. Я не могла верно прочесть его восковое лицо. Его глаза были неподвижны, как два замёрзших колодца.

Войдя я увидела, что Лорд стоял возле сундука с драгоценностями Эржебеты. Поддавшись неясному импульсу, я тоже подошла. Там была небольшая коллекция тиар и фибул, усеянных камнями; несколько были без оправы; все они выглядели так словно только-только вышли из-под руки ювелира. Мне пришла в голову безумная мысль, что Лорд ухаживает за драгоценностями. Ему заняться больше нечем...?

— Драгоценности графини, — почти шепотом протянул Волдеморт, не оборачиваясь. — Что, тянет посмотреть?

Он издевался. В моём доме он собрался мне показывать мои вещи.

Его длинные пальцы извлекли бархатную коробку, внутри которой лежало сверкающее ожерелье из зелёных камней, соединенных посредине трёхглавой змеей. Кажется, Лорд вовсе не мне показывал, а сам поддался мимолётному желанию притронуться к украшению. От моего внимания не ускользнул его алчный взгляд. Возможно, это некий артефакт? Теперь я уже не узнаю. Попытаться отобрать? Пожаловаться госпоже? «Безделушки ничего не стоят; важно то, что заключено в них», — промелькнуло у меня в голове.

Вдруг Лорд уставился на меня, словно я высказала прямое желание забрать ожерелье. Он смотрел на меня пытливо. Озабоченность его была неприязненной. «Да уж, он прочитал мои мысли», — я подумала и мигом отвернулась. Лорд вернул ожерелье в бархатный футляр и запер в сундуке. Затем пошел к письменному столу, сел и, взмахнув рукой, дал знак, чтобы я приступала к отчёту.

По мере того, как мой отчёт продвигался, Лорд раскрывал некие подробности со своего опыта. Например, он признался, что после четвёртого крестража не мог выполнять определённые заклинания, но со временем он это исправил.

Затем Волдеморт решил всё же поведать в подробностях о пятом крестраже:

— Я чувствовал, будто мой внутренний мир разошелся и распоролся вглубь, вширь и ввысь... Болезненная усталость, и кровь — как после сильного жара.

По окончании обряда мне пришло на мысль, что этот крестраж, который причинил мне столько мучений, представляет собой некую коварную подмену, которая внедрилась из глубин сознания, чтобы моя собственная личность потерпела смещение.

— Хотите сказать, что пятый крестраж вражески к вам настроен?

Последовала небольшая пауза.

— Это ты мне скажи.

— Покажите мне его, — сказала я, — и я буду иметь лучшее представление.

Лорд насмешливо покачал головой.

Спустя некоторое время он спросил у меня, не снится ли мне что-нибудь особенное с того дня, как я взяла в руки «Розу ветров». Я призналась, что запомнила только несколько кошмаров. По словам Лорда так и должно быть; он объяснил, что ночные кошмары пригодятся при выполнении заклятий тёмного разряда, ведь силу можно черпать с чего угодно, если знать как. Черпание из боли принадлежит к искусной магии. Меня учили, что это касается только чужой боли, ведь своя может напротив — ослабить магию. Но Лорду, как я поняла, известен иной путь.

— Объясните тогда, пожалуйста, как мне использовать кошмары себе во благо?

Лорд вздёрнул брови вверх и сказал:

— Ты пока не заслужила подобных знаний. Посмотрим, сможешь ли ты это исправить.

Я ограничилась молчаливым кивком. От меня не ускользнуло то, что его лицо вдруг растянулось в невозмутимую личину.

— Посмотрим, что у тебя в голове, — сказал он очень тихо.

— Что, простите? — меня прошиб пот.

— Неужели ты думаешь, что я могу принять твою службу, не зная, кем ты являешься на самом деле? Прибереги для других свою учтивую маску. Я не могу удержаться, чтобы не заглянуть, что же скрывается в голове этой пугающей своими повадками... особи.

У меня перед глазами поплыло от страха.

— Пожалуйста, не надо... — я опустила голову и вперилась взглядом в колени.

Лорд спокойно произнёс:

— К тому же, как я могу быть уверен, что передо мной не сидит истеричная дурочка, желающая выглядеть разумной? Подними голову, — сказал он вполголоса. — Или страдание наступит незамедлительно.