Никта

С такими мыслями Стефан спустился вниз, звеня в кармане ключами и надеясь, что с его машиной за двое суток ничего не случилось.

Белые двери «скорой помощи» поглощают яркое канареечное пятно. Подозрительно знакомый цвет.

— Что случилось? — спросил он у зевак.

— Женщина покалечилась, — ответил ему один.

— Насмерть убилась! — поторопился уточнить второй.

— Разве ты этого не хотел? — прогудел третий настолько низким и жутким голосом, что на голове Стефана поседело несколько волос. Он обернулся на звук и увидел его — бледного голого человека. Учитывая, что никто не пялился на внезапно появившегося посреди улицы эксгибициониста, не тыкал пальцем в неприкрытые гениталии и, наоборот, не прикрывал стыдливо глаза, его видел только Стефан.

Время будто замедлилось для него. Люди погалдели и начали расходиться, скорая помощь давно уехала, а они с бледным человеком стояли, глядя друг на друга. Сердце Стефана будто схватили ледяные пальцы этого человека, неприязненного в своей недвижимой мимике — будто посмертная маска была ему лицом, правая и левая стороны которого выглядели абсолютно одинаково. Язык Стефана прилип к небу; он вдруг испугался, что если он сделает хоть шаг, то бледный человек сожмет эти невидимые пальцы вокруг его сердца и оторвет его от питающих кровью сосудов.

И никакое пространство вокруг не помогало — на широком дворе было так же страшно, как если бы он встретился со своим кошмаром в крошечном чулане.

— Вы ее знали? — спросил участливо прохожий, наблюдавший за ним некоторое время.

Стефан не мог заставить себя ответить.

— У вас шок? Вам помочь? — прохожий сделал шаг навстречу, заслонив бледного человека.

— Нет, не надо, — выдавил из себя агент. — Благодарю вас.

Он развернулся и убежал обратно в подъезд. Со двора на улицу был только один выход, и надо было пройти мимо бледного пришельца, что он не мог заставить себя сделать. Ему вспомнились слова Катрин о том, что ее «сестра» умеет только угрожать, а убить не может. То ли она не знала всей правды, то ли его личный монстр был куда более агрессивным по отношению к людям.

Но, постойте… Он ни разу не нападал на самого Стефана! Две его попытки убийства, одна сорванная, другая — удачная, были обращены против тех, кого он считал своими врагами, пусть и бытовыми.

— Какой хреновый у меня ангел-хранитель, — пробормотал он, вкладывая в слово «хреновый» исключительнейшую гамму оттенков.

Надо вступить в диалог. Если бледный тип разумен, то пойдет на контакт. А он разумен, раз вполне складно говорит.

Стефан осторожно приоткрыл подъездную дверь, и его тут же чуть не сбили с ног грозным «Дай пройти!». Чье-то тучное тело оттеснило его в сторону, вдавив в стену. Через несколько секунд он снова был свободен, но жизнь уже пронеслась перед глазами. Какая глупая была бы смерть — раздавлен толстяком о грязную стену. Куда хуже, чем быть убитым куском штукатурки, спланировавшим с потолка в темечко.

Бледного человека на улице не было.

— Конечно, стоило мне действительно захотеть тебя увидеть, и ты исчез! Вот я и нашел средство против вашего брата!

И Стефан отправился за машиной, которую и нашел в целости и сохранности. Уже дотянувшись рукой до дверцы своего шевроле, он вспомнил, что обещал пока не соваться в этот район.

Ну и ладно. Ничего же не случилось.

Он пристегнулся, надавил на газ…

…Страшный, нечеловеческий визг!

Катрин

Иногда ей казалось, что Максим никогда, ни при каких обстоятельствах не будет доволен тем, что она сделает. Стоит допустить хоть малейшее отклонение от его ожиданий, и тут же превращаешься во врага народа. Так и сегодня.

— Что за дурацкая шляпа? — воскликнул он, ткнув в головной убор, что глиняная статуя держала в своих лапах. — Где ты видела в природе, чтобы кошки так делали?

— При чем тут природа? Это же статуя, людям для смеха.

— Людям для смеха! Люди сюда есть приходят, а не смеяться! Как можно быть такой несерьезной?

— Ну, если ты мечтаешь воссоздать тут армейскую столовку, то, пожалуй, эта статуя и вправду не подойдет.

— Я что тебе в журнале показывал? Нормальных кошек, без всяких шляп и козырьков. А ты что купила?

Катрин поняла, что спорить бесполезно, и начала представлять, как между ней и мужем выстраивается кирпичная стена, о которую разбиваются его слова. Вряд ли мужу настолько не понравились привезенные статуи. Они уже давно не ругались; последний раз был две недели назад, когда она ночевала в забегаловке на заправке, так что Максиму не терпелось найти причину, чтобы лишний раз подавить ее. И вот причина нашлась. Ею могла стать не убранная на ночь со стола кружка с остывшим чаем, открытие кафе на минуту раньше или позже указанного на табличке времени — да что угодно. Но под руку подвернулись статуи.

— Скажи кому-нибудь, чтобы отнесли в кладовку, видеть не могу эти детские игрушки, сказал Максим. Катрин с унынием вспомнила того приятного джентльмена из «Креативных интерьеров». У того уж точно не должно быть привычки раздувать скандал для профилактики отношений.