Николай Рерих

Елена Ивановна — молодая светская дама, стройная, пышноволосая, всегда одетая с тем вкусом, который называется безукоризненным. Она не слишком любит домашнее хозяйство, но заботы все умножаются. В августе 1902 года рождается первенец. В 1904 году появился на свет второй сын. Старшего назвали — Юрий, младшего — Святослав. Старинные русские имена зазвучали в доме — имена, которые носили князья и витязи, ходившие в походы на половцев. Имена старинные, заботы вечные — кормление, пеленки, животик, больное горло, еще прихварывает мама, а Елена Ивановна — не только заботливая мать, но и заботливая дочь.

Лада, Прекрасная Дама ведет хозяйство в квартире на Галерной улице — вдали от сфинксов, от памятника Крузенштерну, ближе к тем местам, где жила некогда чиновница Марья Васильевна, которая пела тонким голосом:

«Как на пристани корабельные…»

Николай Константинович размеренно и деловито занимается многочисленными делами. Два года назад, в 1899 году, он шел за гробом Дмитрия Васильевича Григоровича, многие годы занимавшего должность секретаря Общества поощрения художеств. Импозантный, барственный Григорович, художник-любитель и литератор-профессионал, автор знаменитого «Антона-горемыки», любил молодого Рериха не меньше, чем Стасов. Рассказывал ему о нравах былых времен, показывал свое собрание редкостей, ужасался картинам «декадентов». Вскоре после возвращения из Парижа Рерих сменяет и, надо сказать, совершенно заменяет прежних секретарей. Всегда безукоризненно одетый, спокойно-корректный, деловитый. Идеальный секретарь, незаменимый секретарь Общества. Общества, поставившего своей целью развитие искусства в России и поощрение тех, кто способен это искусство развивать. Общества, славного своими многочисленными и многообразными выставками. В Обществе открывались выставки Товарищества передвижников, в Обществе впервые видела публика XIX века полотна Куинджи, Репина, Васнецова. В Обществе видит публика XX века выставки Рериха.

4

Сначала он выставляет работы, выполненные в Париже: «Идолов», «Поход Владимира на Корсунь», «Человека с рогом», этюды натурщиков.

Этюды эти возмутили не кого-нибудь — столичного градоначальника генерала Клейгельса. Градоначальник запретил выставку; художник поспешил на Гороховую, к Клейгельсу с объяснениями.

Генерал, распушив бакенбарды, парировал объяснения: «Невозможно. Представьте себе, что придут дамы с дочерьми». На аргумент, что в Летнем саду стоят же обнаженные статуи, ответил достойно: «Летний сад не в моем ведении». Результат, правда, был положительным: Рерих отделался тем, что снял один рисунок.

Столкновение со стыдливым Клейгельсом не помешало успеху и утверждению художника. Нового художника.

Думается, что прав его позднейший биограф, датировавший возвращением из Франции перелом в творчестве:

«Может быть, будет педантической натяжкой приписать всецело Парижу ту эволюцию, что испытало искусство художника в эти „парижские“ месяцы, ибо признаки ее уже намечались ранее, а здесь она получила только окончательное свое развитие и завершение, которое бы, наверное, и без заграничного путешествия пришло своим путем.

Большой новостью этих дней в творчестве Рериха является принятие им тех определенных законов художественного воплощения, что принято называть ныне истертым словом — стилизация. Есть два рода художников — одни видят и живописуют всю красоту земную в той плоскости, в тех соотношениях, в тех красках, в которых она предстает взорам их, открытым ясно и простодушно; сердце же и глаз других не хочет принять пестрого, колеблющегося и беспокойного ковра „Афродиты земной“ и перерабатывает свой художнический материал в формы, может быть, несколько неожиданные, но служащие вящей выразительности, крепости и своеобычности… Вкус художника в это время склонился как раз к такому стилистическому мироприятию» (Сергей Эрнст).

Думается, что к такому определению «второго периода» в творчестве художника можно присоединиться и сегодня, не убоявшись слова «стилизация».

Новые картины целиком оправдывают предсказания и опасения Стасова: «Отдельные личные выражения и все психологическое» уходят из них навсегда. Остаются «хоровые массы». Остается, все более усиливается то общее «настроение», которое вовсе не однозначно колориту картины, но подчиняет себе колорит, цветовую гамму, композицию, является основным ключом к решению темы. Совершенно воплощается этот единый ритм, это стремление к обобщению, к созданию единой живописной мелодии в картине 1901 года «Заморские гости». Она задумана задолго до Парижа, вернее, даже не задумана, а подробнейшим образом описана, написана словами задолго до воплощения живописного.

Впрочем, судите сами.

В 1899 году опубликован очерк Н. К. Рериха «По пути из варяг в греки», посвященный пароходной поездке из Петербурга в Новгород Великий. Начинается очерк так:

«Плывут полунощные гости.