Ни бог, ни царь и не герой

Миша, конечно, на похоронах, появиться не смог. Сквозь слегка раздвинутые шторы окна он смотрел, как мимо несли прах его дорогого, безвинно погибшего отца.

Когда гроб опустили в могилу и стали засыпать землей, многие рабочие отошли на версту от кладбища, где оставалась полиция, собрались в кружок и запели: «Вы жертвою пали…»

В это время Петя Гузаков забрал брата из дома Субботина и повез его обратно в лес. Недалеко от завода конь вдруг заупрямился и встал. В этот момент из переулка вывернулись два конных стражника — они ехали с заводской кузницы, где ковали лошадей. Увидев Мишу, которого они так долго и безуспешно ловили, они в первый момент опешили, но тут же повернули коней и моментально умчались: они отлично знали, что револьвер в Мишиных руках тут же начнет стрелять…

Миша вылез из тарантаса и пешком пошел в завод, чтобы через плотину уйти в лес. Но у литейной его остановили рабочие, окружили. Объятия, рукопожатия, слова сочувствия Мишиному горю, ненависти к полицейским.

— Товарищи, — сказал Михаил, — мне лучше поскорее отсюда уйти в свое лесное логово. А то сейчас сюда явится полиция — стражники, небось, уж донесли. Начнется свалка, не обойдется без жертв. А время для открытого боя еще не наступило. До свидания, товарищи!

Но тут раздался зычный голос Алеши Чевардина:

— Никуда, Миша, не ходи! Пусть только попробуют сюда нос сунуть! Мы им покажем, что такое рабочий Сим!.. Царские прихвостни! Уморили Василь Иваныча, а теперь тебя хотят схватить! Мы им дадим такую встряску, что надолго запомнят.

Миша попытался уговорить товарищей, но в это время в заводской двор ворвались пешие полицейские. На бегу они кричали:

— Сдавайся, а то будем стрелять!

— Стреляйте! — возбужденно закричали из толпы. — Мишу не получите!..

Стражники, недолго думая, дали залп в воздух, а потом второй, в толпу. Громко вскрикнув, рухнул на землю молодой рабочий.

— Лаптева! Егора Лаптева убили!..

Смерть ни в чем не повинного парня оказалась молнией, ударившей в динамит…

И грянул взрыв.

В полицию полетели куски железа, камни, ломики. Стражники находились в узком проходе между высоким заплотом и недостроенным кирпичным зданием. Работавшие на нем каменщики как один человек взялись за кирпичи и открыли по полицейским ураганный «огонь» сверху. Он был так яростен, что воздух буквально гудел от летевших «снарядов». Стражники смешались, не выдержали и обратились, в бегство.

Алеша Чевардин кинулся в паровое отделение, схватился за рычаг, и над заводом, над поселком взвыл тревожный гудок. Со всех сторон к заводу бежали люди. Вдалеке треснуло еще несколько выстрелов: обозленные полицейские, отступая, застрелили рабочего Курчатова, шедшего на смену.

Это окончательно привело симцев в неистовство.

Миша пустил в ход весь свой талант агитатора, чтобы убедить рабочих не выступать.

— Отдельными вспышками не свергнешь царский гнет. Завтра палачи жестоко с нами расправятся, и жертвы будут напрасны. Успокойтесь, товарищи!

Но даже он не смог подействовать на рабочих — слишком сильно было возмущение, терпение измученных и оскорбленных симцев лопнуло. Когда Михаилу стало ясно, что все равно рабочих не остановишь, он встал во главе массы. К этому времени вокруг него уже собрались уцелевшие от арестов дружинники. Решили дать полицейским бой.

Телефонистов предупредили: не соединять полицию ни с Миньяром, ни со станцией железной дороги, ни с почтой. Вызвали на подмогу боевую дружину из Миньярского завода. Миша попытался удержать рабочих от выступления хотя бы до прихода миньярцев, но страсти до того накалились, что и эта попытка оказалась безрезультатной.

Вся рабочая громада бросилась к дому Ларионова, где жили стражники. Началась осада.

— Сдавайте оружие! — громко предложил забаррикадировавшимся полицейским Михаил. — Обещаю вам жизнь и свободу, катитесь с завода куда хотите! Иначе спалим дом вместе с вами…

Стражники молчали. Только взвыл бабий голос, и через минуту на крыльцо вышел ненавистный всему Симу урядник Чижек-Чечек с женой и детьми. Урядница повалилась рабочим в ноги.

— Встань! — сурово сказал Миша. — Мы не попы и не полицейские, чтоб перед нами стоять на коленях. Женщины, уведите ее с детьми отсюда.

Урядника сразу обезоружили.

— Скажи своим, чтобы сдавались.

— Так ведь никого здесь больше нету, — заикаясь от страха, пролепетал урядник. — Все сбежали.

Но тут сами же стражники, высунувшиеся из окна, уличили своего начальника во лжи. Теперь урядник начал уговаривать их сдаться, но полицейские наотрез отказались.

Только тогда рабочие обложили дом соломой, облили керосином и подожгли. Заполыхало, загудело пламя… В суматохе сбежал Чижек-Чечек…