Незабываемая ночь

Саммер не ответил, скинул пиджак и принялся распрягать лошадей. В движениях появилась резкость, которую она не замечала раньше. Селеста наблюдала за ним, выходя из воды, попутно отмахиваясь от облепивших тело мошек.

– Нога еще болит?

– Почти прошла, порошки помогают.

– Пожалуй, я оденусь.

– Не спеши.

Он торопился доделать то, что начал, отставил в сторону сумки с их вещами. Селеста запрокинула голову. Нагота давала ощущение невероятной легкости, казалось, она переродилась и стала совершенно другим человеком.

– Я так давно не была на природе, так давно не чувствовала себя… свободной. – Последние лучи солнца осушали ее кожу, им помогал легкий ветерок. Она стояла перед ним, словно Ева перед Адамом, которым только предстояло вкусить плод древа познаний и понять все о добре и зле. Они очутились в безвременье, и Селеста желала всем сердцем, чтобы их изгнание из мира длилось как можно дольше.

Саммер устал, этого нельзя не заметить. Неудивительно, постоянное напряжение, бессонная ночь, боль – это не добавляло сил. Даже складки у рта стали глубже.

Она потянула его руку к себе, заставляя коснуться промежности.

– Не думай ни о чем, Саммер, ведь я рядом.

Разведя ноги, она откинула голову и пожалела, что волосы ее коротки и не могут рассыпаться по плечам красивыми волнами, что на ней нет украшений и тонкого аромата духов. Вместо этого на лице и теле следы мести.

Шейборн окинул ее хмурым взглядом, в его глазах за золотым блеском она видела борьбу разума с желанием.

Раздраженный тем, что не может устоять перед ней, дрожа от возбуждения, он наклонился и коснулся губами ее соска.

Его ритмичные движения давали помимо наслаждения возможность вдыхать запах собственного тела – мускусного и свежего от речной воды.

Напряжение нарастало, оба ждали финала, дарующего облегчение и блаженство. Внезапно Саммер остановился, отошел и принялся снимать одежду. Великолепно сложенный, он был похож на бога Адониса, явившегося к ней в лучах уходящего солнца. Она попала в Эдем.

Плоть его была тверда, что стирало сомнения в силе желания, оно было столь же велико, как и ее. Вперед, вперед, туда, где жар обрушится на них обоих, сжимая горло, вызывая изумление и восторг. Финал был таким бурным, что казалось, их разорвет на куски.

Саммер поднялся и отвел ее в реку. Прохладная вода дарила успокоение и удовольствие, иное, но не менее сильное, чем прежнее.

Темнота стала непроницаемой, птицы стихли, и теперь был слышен лишь стрекот насекомых.

Почувствовав, как она задрожала, Саммер завернул ее в одеяло и положил на мягкую траву подальше от реки.

Сам он не оделся, принес из тени седельную сумку с едой и положил перед ней щедрым подарком, а потом отправился проверить лошадей.

Вернулся он уже в рубашке и брюках, хотя и босой.

– Я наполнил флягу водой, – сказал он, сел и поставил ее рядом. – Огонь разжигать нельзя, это нас обнаружит.

– Думаешь, неподалеку есть люди?

– Нет, но предусмотрительность не повредит.

Он пригляделся и увидел, что Селеста надела тонкую нательную рубашку, а сверху плотную. Но даже через нее были заметны бугорки сосков.

– Я никогда не смогу тобой насытиться, – хрипло произнес он, словно извиняясь.

Отдавшись страсти, они забывали о словах и потом не говорили о своих чувствах. Какой в этом смысл? Ведь им нечего обещать друг другу.

– Тогда не будем останавливаться.

– А что потом?

Похоже, он читал ее мысли.

– Я не знаю, Саммер, правда, не знаю.

Через час Селеста лежала на его руке, прикрыв обоих одеялом, и слушала биение его сердца. Уверенное, ровное, сильное, такое, как и он сам.

– Слышала, ты с полком был на Мадейре. Не представляю, как там?

– Жарко и ярко. Через пару месяцев я заболел и несколько недель провел в постели. Я решил, что все из-за воды, и перешел на виски.

– А потом ты вернулся в Англию и женился на Анне?

– Да. Я страдал от одиночества, а она была доброй.

– Доброй, ласковой и милой.

– Да, – коротко ответил он, не желая рассказывать больше.

– Тебе нравятся эти качества в женщинах. – Она не могла остановиться.

– Селеста.

– Что?

– Мне нравятся и другие качества.

Она улыбнулась и прижалась к нему, отчего стало жарко. Нет, ей надо отдохнуть. Хотя то, что между ними произошло, было невероятным и прекрасным.

– Я отправляла тебе письмо из Парижа. Ты его получил?

Она почувствовала, как он мотает головой.

– В Суссекс?

– Нет, в Лондон, в военную академию.

– Ты знала, что я туда поступил?

– Папа́ рассказал. Он говорил с твоим дядей, тот сообщил, что ты готовишься к отъезду. Как только мы приехали в Париж, я нашла адрес.

– Я ничего не получал. А что ты писала?

– Просила прощения. Желала счастья. Объясняла, что уехала с отцом в Париж.

– Значит, прощальное послание?

– В нем было много нежности и моя любовь.

Плечи его шевельнулись, он повернулся так, чтобы увидеть ее лицо.

– Но ты сбежала с Августом.

– Уже тогда я знала, что ты совершишь что-то героическое и значимое. Однажды твой дядя отвел меня в сторону и сказал, что ты должен жениться на дочери друзей семьи, он очень рассчитывает на этот брак. К тому же решение приняли много лет назад твои родители.