Невеста по ошибке

— Имеешь в виду магазин с играми под руководством моей дражайшей супруги? Как она там сказала? Да, точно. «Под крышей». «Крышует» она. И деньги получает.

— Шестой месяц.

— Знаю, пап. Я боюсь даже представить себе, какие идеи у нее появятся перед родами и после рождения ребенка.

— Зато она больше не поет.

— Угу. С Валери и Ирвингом или в школе торчит, или дома новые игры изобретает. И художников третирует. То ветку не так нарисовал, то дорожка кривая.

Отец приобнял Генриха за плечи:

— Считай, что ты нашел, чем ее занять на время кормления грудью. Полгода после родов точно спокойно пройдут.

Генрих трагически вздохнул:

— Вот только это меня и останавливает. Послезавтра ее день рождения. Ее родители тут появятся.

— Прислали вестника?

— Да. Личного.

Генрих вспомнил выражение лица Луизы, когда изящная темно-синяя бабочка, появившись из пустоты, села перед ней на стол.

— Не знаю, чего она больше испугалась: вестника или появления родителей.

— Прям испугалась?

— Угу. Побелеть не побелела, но руки задрожали. Придется устраивать торжественный обед. Это, кстати, ее слова, не мои. Знаешь, в ее бывшем мире очень емкие и хлесткие выражения.

— Ругалась?

— Еще как. Я так понял, отца она до сих пор не простила.

— Придется. Тем более, ей надо будет прожить там месяц-полтора, когда ребенок немного подрастет, чтобы совладать со своей второй сущностью и научиться наконец-то летать.

Генрих хмыкнул:

— Хорошо, тебя не было рядом, когда ей об этом сказали. Ты не понял бы тех витиеватых выражений, которыми она осыпала и драконов, и их столицу, и местных богов заодно.

Отец, откинув голову, расхохотался. Генрих кисло улыбнулся. Ему смешно не было.

* * *

— Кошку, — капризно надула губы Ира. — Я хочу кошку.

В ответ — крепкое словечко на незнакомом языке.

— Я тайгер!

— И что? А я — дракон. Что ж теперь, не жить, что ли? Ты мне должен желания, не забыл? Отыгрывать их ты не хочешь, сами они не исполняются.

— Завтра появятся твои родители.

— И? Они мне желания не должны.

— Шестой месяц, чтоб его…

— Угу. Мы, беременные, женщины капризные.

Генрих все-таки обернулся, правда, предварительно обматерив Иру то ли по-тролльи, то ли по-гномьи.

Нечто крупное, похожее на смесь льва и тигра, желтое, с оранжевыми полосками и кисточкой на хвосте, смотрело на Иру с обреченностью во взгляде, как на мучителя. Нет, конечно, если бы не завтрашнее необходимое празднество с присутствием родителей, Ира, может, и прониклась бы. Но не сейчас точно. Ей хотелось мягкости, нежности, тепла… В общем, кошку ей хотелось.

Охотно запустив пальцы в длинную густую шерсть, Ира почувствовала кайф. Да, муж, да, оборотень, да, часто бывает заразой. Но какая же чудная из него кошка! Ира начала поглаживать свою временную питомицу по шерсти, жалея, что не услышит мурчания. Как же, гордость тайгера! Ни в коем случае нельзя демонстрировать, что поглаживания доставляют удовольствие!

Ира мысленно фыркнула и сместила пальцы со спины за ухо.

Выдержал Генрих не больше минуты, затем перекинулся и с рыком «Женщина!» требовательно впился губами в губы Иры.

Довольная полученным результатом, она с жаром ответила на поцелуй. Тайгер он, угу. Кошак обыкновенный, возбуждающийся от почесываний за ушком.

Секс оказался страстным. Магические амулеты надежно защищали Иру во время беременности, так что воздержание ей грозило только за два-три дня до родов и столько же времени после. А пока она наслаждалась ласками супруга, к которому, что уж греха таить, сильно привязалась. Любила или нет она Генриха, Ира этим вопросом не заморачивалась. Но родичам-драконам мужа в обиду давать не собиралась. Ее тайгер. И только она может его доводить до белого каления.

— Ах… — выдохнула Ира, когда Генрих вошел в нее и стал быстро двигаться.

Кончили они через некоторое время бурно, и Ира почувствовала себя полностью удовлетворенной, как физически, так и эмоционально.

«Надо будет на днях то же желание загадать», — решила она про себя и довольно улыбнулась.

Глава 29

Ночь прошла с пользой. Генрих внезапно открыл для себя, что в образе тайгера возбуждается от почесываний за ухом. Что за механизмы при этом срабатывали, Генрих не знал, но полученного возбуждения хватило на довольно активные постельные игры.

Утром ожидали родителей Луизы, собиравшихся появиться, чтобы поздравить строптивую дочь с днем рождения.

— Мне в подарок от тебя нужно три желания, — категорично заявила Луиза несколько дней назад.

Генрих, рассчитывавший отделаться каким-нибудь золотым колье с драгоценными камнями, только тяжело вздохнул.

— Когда ты уже родишь, — буркнул он.

Отказывать беременной жене было не принято, поэтому пришлось согласиться на желания.

Луиза коварно улыбнулась, и Генрих сразу же пожалел о своем согласии.

Утро дня рождения началось рано. Очень рано для плохо выспавшегося Генриха.

Служанка забарабанила в дверь, едва солнце окрасило своими лучами горизонт.

— Господин, вас его сиятельство зовет, — донесся из коридора ее взволнованный голос.

Спросонок Генрих долго вспоминал, кто такой «его сиятельство». Потом дошло: отец. И вот что ему не спится в такую рань?