Неудачник

Кризис методично разрушает хрупкие постройки чужих надежд. А мне хорошо. Просто и спокойно. Может быть, хорошо и ей — не знаю. И не хочу спрашивать. Слова не передают нужного ощущения. Слова разрушают хрупкую нить, что проходит между нами. Слова не оставляют выбора.

Большую часть времени мы проводим дома. Вечером она уходит. Но иногда остается. Я не о чем не прошу, ничего не предлагаю. Еще нам нравится подолгу бродить по опустевшей набережной, смотреть на волны, чаек.

Вечерами мы лежим в постели, смотрим бредовые фильмы. Я не помню ни одного. Только ее дыхание рядом, ее запах, гладкую кожу. Мне нравиться смотреть, как она поднимается на локтях, пьет сок из стакана, что стоит на тумбочке рядом. Как ложится обратно, а волосы ореолом окружают голову. Мне нравится чувствовать ее пальчики на макушке. Мне кажется — мы всегда будем вместе. В этом доме, в безвременье застывшего кризиса. Две одинокие души в ледяном море разочарования.

Еще мы любим наблюдать за ночным морем. Смотреть на горизонт, звезды, далекий свет маяка. Мы ходим по набережной. По ночам становится действительно прохладно, с моря дует освежающий бриз. Бархатный сезон остался в прошлом. Людей почти не осталось. Местные же сюда не ходят. Со временем разъедутся последние туристы, прекрасный мирок курортного городка впадет в оцепенение. Чтобы возродиться весной.

Не всем предстоит выйти из зимней спячки. Кризис сковывает сознание, отрезает пути к отступлению. Куда отступать, когда все мосты сожжены, в отдалении пылают корабли. Остается тонкая полоска песка, где стоишь, и бескрайние враждебные просторы впереди. Нужно идти, но так не хочется!

А сейчас мы гуляем. Она смотрит вдаль, ее руки холодны. Я иду рядом, считаю волны. Уже темно, фонари горят через один. Мы проходим всю набережную, сворачиваем в узкую улочку. Она держит за руку, но смотрит мимо. Я пытаюсь согреть ее руку.

— Э, иди сюда! — слышу голос из темного угла.

Продолжаем идти, пока дорогу не преграждают два человека. У одного в руках нож, у другого — обрезок арматуры.

— Ты че, козел, не слышал?

— Пропустите, — говорю я спокойно.

— Сейчас мы телку твою пропустим! Ты бабло доставай!

Страха нет совершенно. Но нет и желания что-то делать. Я не замечаю гопников, не вижу опасности. Кажется, что все это тени, что не причинят вреда. Поэтому я спокойно смотрю грабителям в глаза.

— Слышь, ты че, накуренный? Я сказал, бабло гони! Или хочешь ножом в брюхо?

В этот момент она смотрит на меня. Во взгляде нет страха, лишь любопытство. И еще, кажется, она улыбается. И я улыбаюсь в ответ.

— Не, они какие-то долбанутые! — говорит один из гопников.

Тут же второй оказывается рядом, бьет в солнечное сплетение. Я теряю дыхание, сгибаюсь.

— Ну, деньги давай! Тебе, сука, че, еще повторить? Ты рамсы не путай!

Я выпрямляюсь, восстанавливаю дыхание. Да, ситуация не в мою пользу, но можно попытаться разобраться. Один из них стоит совсем близко. Обманный бросок кошельком, и прямым в челюсть. Тут же добить и на второго. Главное не попасть под арматуру.

Но я спокойно отдаю все деньги. Не сопротивляюсь. Зачем? Настоящей опасности нет, я уверен. А что-то доказывать двум молодчикам? Не стоит. Гопники переглядываются, отходят. Тот, что с ножом оборачивается, и меня прошибает пот. Становится дурно, ноги подгибаются. Я узнаю его лицо. Здесь, на темной улице, на меня смотрит Серега. И я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать.

Гопники исчезают в темноте. Я не могу поймать дыхание. Словно еще раз получил под дых. Сердце стучит с бешеной скоростью. Она прижимается ко мне, просовывает ладошку под куртку, гладит грудь. И становится легче. Тепло и хорошо. Я обнимаю ее, глажу. Страх уходит, появляется уверенность. Мало ли что померещилось воспаленному сознанию.

В ту ночь мы занимаемся сексом. Лучшим в моей жизни. И смотрим друг другу в глаза. И улыбаемся как дети. Становится так хорошо, что хочется взлететь, оказаться в другом месте. Там, где нет ничего, кроме нее, где все основано на ней. Я засыпаю, и, впервые за долгое время, вижу хорошие яркие сны…

А потом она пропадает. Не приходит утром, а телефона я не знаю. Я жду день, два, неделю, но ее нет. Я хожу на набережную, гуляю по осеннему парку. Везде чувствуется ее присутствие, но нигде нет знакомых глаз, полуулыбки, тепла. Осенние ветры уносят последнюю тихую радость из жизни. И я перестаю искать. Значит, так надо. И я смиряюсь.

Я не выхожу из дома, не включаю света. Работает телевизор, но я только слушаю. Иногда ем. Мне хочется снова увидеть ее. Но где-то внутри отчетливо понимаю, что время вышло — больше не увижу.

Это кризис. Когда ты не можешь понять почему, но точно знаешь за что. Просто так устроена жизнь. Смирись, забудь. Стисни зубы и закрой глаза. До того момента, пока не станет легче. И приготовься ждать очень долго. Потому что лучше может и не стать.