Нестор Летописец

Нестор не был первым древнерусским летописцем, и «Повесть временных лет» не принадлежит ему целиком. Что именно в летописи написано нашим героем? Ответить на этот вопрос можно, сопоставив начальную часть «Повести…» с началом Новгородской первой летописи младшего извода, сохранившим, по мнению большинства исследователей, текст более раннего летописного свода. За этим историческим сочинением, благодаря текстологу А. А. Шахматову, закрепилось название Начального свода, хотя он и не был древнейшим памятником восточнославянского летописания. Всякий текст начинается с заглавия. Это камертон, настраивающий на восприятие, на понимание написанного. Заглавия Начального свода и «Повести временных лет» непохожи. Напомню, что заголовок новгородской летописи звучит так: «Временникъ, еже нарицается лѣтописание князеи и земля Руския, и како избра Богъ страну нашу на послѣднѣе время, и грады почаша бывати по мѣсто, преже Новгородчкая волость и потом Кыевская, и о поставлении Киева, како во имя назвася Кыевъ»[547]. А вот заглавие «Повести…»: «Се повѣсти времяньных лѣтъ, откуду есть пошла Руская земля, кто въ Киевѣ нача первѣе княжити, и откуду Руская земля стала есть»[548]. Так заглавие выглядит в Лаврентьевском списке и близких к нему — в рукописях так называемой лаврентьевской группы. И в Хлебниковском списке Ипатьевской летописи. А вот в Ипатьевском списке этой же летописи не «повѣсти», а «повѣсть»[549]. Какой же вариант заглавия первоначальный, а какой позднейший? Скорее всего, авторский, Несторов вариант — «повѣсти». Мы привыкли к названию «Повесть временных лет», но не замечаем, что это не единое произведение, посвященное одному событию, а «собранье пестрых глав». Целостность Начальной летописи создается не благодаря единому сюжету и ограниченному числу участников, а потому, что у произведения один предмет — прошлое, история Русской земли, и потому, что в летописи есть одна идея. Между тем словом «повесть» (в единственном числе) в Древней Руси было принято называть произведения, посвященные одному событию или одной судьбе («повесть о житии»). Вариант Хлебниковского списка показывает, что в его общем источнике с Ипатьевским списком тоже было «повѣсти», а не «повѣсть». Однако летописец, как уже было замечено в предыдущей главе, начинает свой рассказ словами «Се начнемъ повѣсть сию» — «Так начнем повесть сию»[550]. Так что один раз он все-таки точно назвал собственный труд не «повестями», а «повестью».

Выражение «Повесть временных лет» настолько для нас привычно, что кажется совершенно ясным, прозрачным: его вроде бы и переводить не надо. Но это не так. Попробуйте-ка ответить на вопрос: что значит «временных»? Обычный перевод заглавия: «Вот повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля»[551]. Точно так же понял летописное заглавие неизвестный книжник в XVI веке, заменивший «временных» на «древних»[552]. Д. С. Лихачев заметил: «…Определение „времяньных“ относится не к слову „повести“, а к слову „лет“. Времяньных» значит «минувших», «прошедших». Именно в таком значении это слово неоднократно употребляется в переводе Хроники Георгия Амартола. Ср.: «Начало временных царств» (в названии одного из разделов). Учитывая значение греческого текста, который лежит в основе этого места, выражение это следует перевести — «Начало прошлых царств». Автор «Повести временных лет» славянский перевод Хроники знал и обильно цитировал. Напомнил ученый и об упомянутом списке «Повести временных лет», где «временных» было заменено на «минувших»[553].

Но это далеко не единственная трактовка слова «временных». Еще в XIX столетии церковный историк Е. Е. Голубинский заметил: «Слово „временный“ по приложению к „лѣто“ (временных лет), представляющее из себя не имеющий смысла плеоназм, употреблено летописцем не в его обыкновенном смысле, а в смысле имеющий хронологию (χρονικος, χρονολογικоς), поставленный под годом, так что повесть временных лет значит повесть лет, снабженных хронологиею (годами), веденных по хронологии (по годам). Этим названием своей летописи автор хочет указать на то ее свойство, что повествование, как мы сказали, ведется в ней по хронологии, по годам». Как на образец такого словоупотребления ученый указал на всё ту же Хронику Георгия Амартола[554]. Вслед за ним прославленный языковед И. И. Срезневский объяснял название летописи как «рассказ повременный о прошедших годах» — то есть как повествование, разделенное на годовые статьи[555]. Такую трактовку признал истинной современный филолог — исследователь «Повести временных лет» А. А. Шайкин[556].