Некромант и такса

Бромма может вздохнуть спокойно, колдун ее покинул. День и часть ночи вчера были насыщенны, не все успел записать. Сейчас продолжу. Перешел на карандаш, в тряской карете не хватало только облиться чернилами. И так катастрофа с вещами, хотя сундук от топора спасся.

Вышло вот что.

Ближе к ночи, собираясь с рассветом двинуться в путь, я пошел к вдове спросить топор. У нее в гостях была обычная компания из двух других кумушек и снова карты на столе. А у меня туфли рваные, сапоги заперты, сундук не отдает их даже в темноте. Конечно, меня невежливо спросили, зачем мне топор на ночь глядя. Не хотелось посвящать почтенных дам в мои личные дела, мало ли зачем воспитанному человеку может быть нужен топор. Но пришлось рассказать про злополучный сундук. Они посмотрели на меня строго: что вы как маленький, мастер Тимо, то есть, брат Юстин, не получилось – сразу ломать? Я стал лепетать про новые виды магии, к которым есть только заклятья, а противозаклятий не существует. Тут кумушки надо мной похихикали. Не существует заклятий, к которым нет противозаклятий, отвечали мне. Самих заклятий не появилось бы, если бы не существовало к ним противовеса. Все, что угодно можно расколдовать, даже если кажется, что нельзя. Цена может быть велика, но нет ничего невозможного. Пойдемте, посмотрим.

Мы вскарабкались на четвертый этаж – самую большую ведьму, которая раза в четыре больше меня, я подталкивал вверх, и боялся, что она оступится, покатится и меня раздавит. Тоби спал вполглаза против сундука. Сундук, пока собака спит и я к нему не лезу, делает вид, будто он самый обычный.

– Киса, киса, – сказала вдова и смело погладила сундук.

Ничего. Будто он только что не стучал на меня крышкой. А я как раз тут и понял, кто роется в моих вещах. Следовало бы спросить, из каких побуждений, но я не спросил. Может, проверяла, так ли нужно за племянницей давать приданое. Заплаты на белье и состояние обуви отлично характеризуют истинное состояние жениха, чего бы он сам о себе ни рассказывал (или умалчивал).

– Киса, киса, собачка тебе мешает? Хозяин обидел? Молочка хочешь?

Тут к сундуку подскочил разбуженный Тоби, и сундук вздрогнул.

– Заберите собачку, – приказала вдова, и я взял Тоби на руки. – Погасите свечи.

Потом, почесывая, поглаживая и ласково с ним мурлыкая, сундук раскрыли, достали из него все, что мне требовалось, и на закуску преподали нотаций о том, что не все кошки дружат с собаками, что нужно понимать колдовские предметы, что вещи лучше зачаровывать не на мысли, а на вещественные объекты: воду, молоко, слюну, кровь. Тогда проще будет к ним обращаться, ими управлять и усмирять поселившиеся в них сущности. Черт их знает, этих ведьм. Должно быть, я действительно думал про дохлого кота, найденного Тоби в кустах, когда наносил лунные руны, мог даже принести на рукаве шерстинку. Поэтому так и получилось. Впредь буду осторожнее.

От сундука я отказался, подарил его вдове в благодарность за квартиру и за науку. Ведьмы сказали мне: должно быть, вы сильный колдун, мастер Тимо, раз призвали такую серьезную сущность на охрану ваших заклинаний, такую внимательную и постоянно бодрствующую. Обычные сундуки и коробки с лунными рунами не ведут себя самостоятельно. Они просто срабатывают на свет. И теперь я думаю: то ли я правда через край напитался смертью от мора, и из меня плещет, где я сам не жду, то ли не предусмотрел маленькой тонкости – в сундуке есть пружинка, помогающая поднять крышку, и есть стопор, удерживающий ее в открытом состоянии. Простенький, но механизм. Не стал ли я нечаянно еретиком-механистом, не заклял ли Машину?.. И что же грядет в мире, если колдуны-некроманты начали появляться все чаще и чаще, а, допустим, лет сто назад этот дар среди колдунов считался наиболее редким? Механизмов в нашей жизни с каждым годом тоже все больше. Не ждет ли мир техно-магическая революция?..

Под утро в Бромме были еще происшествия. На кладбище кто-то из охотников за свинцом нарвался на охранное заклинание в ведьминой могиле. В том месте, где ограда передвинута и захватила захоронения, лежавшие прежде за ее пределами. С тех пор, как вскрылось кладбищенское непотребство, город не спит спокойно. И спать не будет, потому что настоятель собора не против ведьм, а ведьмы против грабежа. Так и надо всем. Я оставляю по себе славное наследство: все неравновесное будет колебаться, качаться и взрываться, пока не придет в равновесие. Я сделал все, что мог: объединил силы ковена с силами церкви. И не удивлен, что они нашли общий язык и вместе возмутились против зла человеческого – жадности, недальновидности, вседозволенности.

Удивлен я лишь тому, что, во-первых, нашел помощь и понимание там, где совсем не ждал: у идейного противника, в церкви. И не нашел ее там, где, по логике мироустройства, обязан был ее найти – у колдуна-некроманта. Почему профессор хотел моей смерти, почему заманил меня в западню? Мне неведомо. Что это – какая-нибудь ревность к появляющимся там и сям соперникам по дару, или боязнь, что машины, заклятые одним некромантом, другой некромант может уничтожить?