Небо в кармане

Не обратил внимания на неуместную сейчас плоскую шутку отца, прошел дальше, остановился перед двумя сидящими мужчинами, внимательно оглядел отца, потом гостя. На госте задержал взгляд дольше. Встанет с кресла или нет? Не встал, продолжает сидеть и довольно улыбаться. Осмотрел его демонстративно с ног до головы, хмыкнул, покачал головой, развернулся и вышел из кабинета. Мне оно нужно? Нет!

– Николай, постой! – растерянный голос отца донесся уже из-за закрытых дверей.

Далеко отходить не стал, замедлил шаги перед лестницей. И усмехнулся, прав оказался в своем предположении – скрип открывшейся двери услышал.

– Николай, что ты себе позволяешь? Вернись немедленно!

– Зачем? Чтобы поздороваться? Так с тобой я утром здоровался – говорю громко, пусть слышат. – А больше не вижу ничего, достойного моего внимания.

– Что?! – растерялся отец. Покраснел, запыхтел, сейчас взорвется. А я стою, улыбаюсь.

– Погодите, Дмитрий Игоревич. Молодой человек абсолютно прав, указав таким демонстративным образом на мое, недостойное дворянина, поведение, – рядом с отцом в это мгновение самым волшебным образом оказался стряпчий. Придержал отца, шагнул вперед, наклонил голову. – Николай Дмитриевич, прошу прощения за бестактность, был неправ.

Выпрямился и смотрит, ждет ответной реакции. Дальше нагнетать не стал, своего добился, заставил себя уважать, можно и продолжить разговор. Как ни крути, а все в копилку пойдет. Получится запатентовать изобретение – хорошо. Не получится, тоже неплохо. В любом случае мое имя где-нибудь мелькнет. И в будущем уже легче работать будет.

– Хорошо. С кем имею честь?

– Позвольте представиться, – стряпчий подобрался, еще раз кивнул подбородком, обозначил таким образом положенный по этикету короткий поклон. – Александр Карлович Паньшин, присяжный поверенный. Уже пять лет лично веду все дела вашего уважаемого семейства. Вам мне представляться не нужно, я все о вас знаю. Предлагаю начать наш разговор сначала. Согласны?

– Пожалуй, – ишь, знает он обо мне. Ну-ну.

Сам разговор оказался недолгим и конструктивным. Адвокат внимательно меня выслушал, рассмотрел рисунки и чертежи, задал несколько уточняющих вопросов.

– Что же, того, что я услышал, достаточно. Николай Дмитриевич, мне сейчас нужно будет все это подробно записать. Приступим?

И понеслось. Сначала, как водится, фамилия, имя, отчество. Потом где и когда родился, крестился, где проживаю, что изобрел, как назвал и для чего оно, это мое изобретение, предназначено. Ну и так далее. Напоследок спросил:

– Учреждение для рассмотрения изобретения я лично в столице подыщу и постараюсь, чтобы они с вашим делом не затянули. И еще одно. В какое министерство будем подавать прошение на выдачу Привилегии?

– А в какое лучше подавать? – не растерялся с ответом.

– Думаю, лучше всего в Министерство внутренних дел.

– Вам виднее, – дипломатично согласился.

– Это все? Или еще что-то есть из изобретений? – разгадал мою нехитрую уловку адвокат.

– Есть, как не быть, – улыбнулся.

– Покажете?

– Покажу, конечно же. Отчего бы и не показать? – улыбнулся акульей улыбкой, отчего адвоката заметно перекосило. – Схожу за записями?

В самом конце разговора, когда осталось только попрощаться и разбежаться в стороны, адвокат наконец-то решил озвучить то, что я от него давно ждал – вопрос об отчислениях. В этом вопросе уперся намертво, ни на чьи уговоры не поддался и в результате настоял на своем. Будет открыт на мое имя личный счет. На него и начнут капать перечисления. Начнут, никуда они не денутся. Ну а то, что я по молодости лет пока не смогу деньги со своего счета снимать, ерунда. Пусть копятся.

– Ну а теперь осталось обговорить мое вознаграждение. – Александр Карлович довольно оглядел нас с отцом и выпрямил спину, сел прямо.

Вся вальяжная расслабленность с него в один миг слетела. Ох, чую, придется нам сейчас с ним крепко пободаться.

К счастью, основной удар принял на себя отец. Не дал обобрать молодого и неопытного изобретателя, покорителя небесных просторов. Это не для красного словца, это я на самом деле прибегал к подобным словосочетаниям, чтобы эту акулу адвокатскую подвигнуть на уступки. Чего и добился, в конце концов. Больше, конечно, усилиями и стараниями папеньки, но и сам руку приложил. И уже совсем под занавес, когда мы даже из кресел выползли, когда уже руки на прощание друг другу пожимали, присяжный поверенный, или стряпчий, как его здесь называют, поинтересовался:

– А кстати, молодой человек, вы куда думаете дальше пойти учиться?

Пока я раздумывал над ответом, папенька решил ответить за меня:

– В Михайловское, конечно. По моим стопам, согласно семейной традиции.