Не демонтировать!

– Я хочу сказать – если предположить, что Иисус действительно сошел на землю во второй раз, наступил день Страшного суда и души праведных вознеслись на небо, тогда что мы здесь делаем? Почему Он не забрал с собой и нас?

– Нас не было на Земле.

– Трех тысяч поселенцев, которые жили на Луне, тоже не было на Земле, но их забрали.

– Мы летели со скоростью девяносто восемь процентов от световой. Мы находились на расстоянии трех с половиной световых лет отсюда.

– И поэтому Господь нас не заметил. Вот почему я не верю во все это. Если бы Он был всеведущ, Он бы знал, что мы там.

Я и сам размышлял об этом с тех пор, как мы вернулись домой.

– А может быть, Он знал, – возразил я.

– Как это?

– Возможно, Бог знал о нас. Может быть, Он оставил нас здесь намеренно, в качестве наказания за то, что мы не верили в Него.

Джоди фыркнула.

– Тогда как насчет атеистов? Как насчет других агностиков? Почему здесь остались только мы, восемь человек?

Я поднял одетые в перчатки руки ладонями вверх.

– Я не знаю. Я не Бог.

– Если бы ты был Богом, ты бы лучше выполнял свою работу.

Я не был уверен, стоит ли воспринимать эти слова как комплимент, и решил не обращать на них внимания.

– Если ты думаешь, что население Земли забрал не Бог, то что, по-твоему, произошло?

– Не знаю. Может быть, прилетели инопланетяне и увезли людей в качестве рабов. Может быть, человечество было лабораторным экспериментом, и те, кто проводил его, получили все нужные данные. Может быть, люди на вкус похожи на цыплят. Существует множество более правдоподобных объяснений, чем пришествие Бога.

– А как насчет фотографий Иисуса? – спросил я.

Она потерла покрасневший нос.

– Если бы ты собрался похитить население целой планеты, неужели ты не воспользовался бы местной религией, чтобы держать его в повиновении?

– Евреи, например, не верят в Иисуса, – заметил я. – Как и мусульмане. Или атеисты.

– И это говорит бывший агностик, который поверил в Бога потому, что прочитал о Нем в газетах. – Она произнесла эти слова мягко, но они все же уязвили меня.

– Послушай, – сказал я. – Гвен уже скоро начинает. Ты идешь или нет?

Джоди пожала плечами.

– Черт возьми, забавно будет взглянуть на церковную службу, проводимую агностиками.

Мы перекинули ноги через изгородь, поднялись и отправились по собственным следам обратно к дому – это был огромный бревенчатый отель, выстроенный где-то в конце прошлого века, чтобы вмещать толпы туристов, приезжавших в один из последних незагрязненных уголков Земли.

По пути я взял Джоди за правую руку. Это было неосознанное, естественное движение; в тот момент мы не были вместе, хотя несколько раз прежде состояли в близких отношениях. Оказавшись на корабле в составе немногочисленной команды, имея долгие годы для экспериментов, мы перепробовали почти все возможные комбинации. Пока мы с Джоди шли по свежевыпавшему снегу, я ощутил тепло и покой и порадовался, что мы не ссорились слишком сильно. Возможно, у нас еще есть будущее.

Должно быть, Джоди думала о том же. Когда мы спустились в рощу тополей, она сказала:

– Если предположить, что за этим действительно стоит Бог и это не какая-то шутка гигантских масштабов, тогда, может быть, это награда.

– Награда?

Она кивнула.

– Мне здесь нравится. Здесь красиво и тихо. В последний раз, когда я была здесь, это место напоминало зоопарк. Куда ни глянь – везде туристы, вдоль шоссе до самого горизонта ряды передвижных домиков и джипов, вокруг летает мусор. Мне кажется, я наконец-то вижу это место таким, каким оно должно быть.

– Таким, каким хотел сотворить его Господь?

– Да, наверное.

Джоди усмехнулась своей агностически-теологической усмешкой и продолжила:

– Возможно, мы – пассажиры нового Ковчега. В конце концов, ведь мы отправились в полет, чтобы основать новую колонию. Мы обладаем лучшим набором генов, какой только смогло найти Космическое Управление ООН, и в холодильной камере у нас хранятся оплодотворенные яйцеклетки. Вероятно, Господь решил, что наступило время избавиться от всякого хлама и дать человечеству шанс начать все сначала.

– Для Эдема здесь холодновато, – заметил я.

– Нам принадлежит весь мир, – напомнила она мне.

Я поразмыслил над ее словами. Допустим, мир действительно принадлежит нам – по крайней мере, до тех пор, пока все самолеты и воздушные средства передвижения не развалятся на куски. Восьми человекам не под силу самостоятельно поддерживать технологическую цивилизацию. Наше снаряжение для колонизации было подобрано таким образом, чтобы обеспечить нам уровень, как выражались социологи ООН, «искусственно усовершенствованной индустриальной эпохи» до тех пор, пока мы не увеличим население, не выстроим свои заводы и так далее, но этот уровень не предполагал широты действий. Идея состояла в том, чтобы выбрать некую точку и обустраиваться там, а не изображать туристов, осматривающих новую планету. Разумеется, для этого на планете должно существовать хотя бы одно подходящее место – и, не найдя его на Дессике, мы бросили все и вернулись домой.