Не демонтировать!

– Ты прав, конечно, но, может быть, найдется хотя бы одна светлая голова? Что скажешь о руководителе НАСА?

– Его сюда тоже не затащить…

В следующую секунду я вспомнил, с какой целью пришел в университет, и громко расхохотался.

– Ты что?

– Просто вспомнил одного человека, которого можно было бы сюда заманить. От него, между прочим, было бы больше пользы, чем от самого президента.

– Кто же это?

– Дон Рейвон! Главный проповедник нетерпимости и ненависти во всем Орегоне.

– Это чудовище? Он еще хуже президента.

– Вот именно. Потому-то он – главный претендент в кандидаты от республиканской партии на следующих президентских выборах. Если бы нам удалось до него достучаться…

Но жизнь – сложная штука. Сенатора просто так не пригласишь на пикник в университетский городок, особенно осенью, когда холодно и дождливо, да и сенаторы слишком заняты у себя в Вашингтоне – готовятся к каникулам. Рейвон к тому же раскручивал свою избирательную кампанию, напряженно обдумывая наиболее эффективный способ уничтожения оппонентки-либералки.

Мы навели подробные справки об обоих, прежде чем начать действовать. Ведь существовала опасность пропихнуть в Белый дом еще более опасную личность, чем сам Рейвон. Но оказалось, что позиция Айрин Молдоя в области развития космических исследований отвечает нашим интересам, так что мы с чистой совестью закрыли глаза на прочие ее недостатки. Она предлагала осторожно достраивать орбитальную станцию, потом приступить к сооружению базы на Луне, используя залежи льда южной полярной шапки, и только потом, в будущем, обратить взоры на Марс. В случае осуществления ее плана о воздействии Луны на живые организмы стало бы известно задолго до начала освоения других планет. Это, конечно, не оказалось бы непреодолимым препятствием, но люди поняли бы заранее, что их ожидает, и лучше подготовились.

Остаток октября и ноябрь мы с Меган готовились, не поднимая головы. Дважды в неделю мы раскрывали зонты и садились на кусок брезента под Лунным деревом, наблюдая, как оно действует на других: студенты, бежавшие через парк, замедляли вблизи дерева шаг и брели дальше с улыбкой. Нередко они сбивались здесь в пары, подтверждая то, что мы уже и так знали.

В начале декабря мы перешли к делу. Как я уже говорил, неизвестный срубил верхушку Лунного дерева. Спустя несколько дней, когда скандал утих, двое людей – как значилось в сопроводительном письме, лесопромышленник с женой, – сделали взнос в предвыборный фонд сенатора Рейвона. В качестве личного подарка они привезли в избирательный штаб рождественскую елку. Было известно, что Рейвон и его добровольные помощницы – в основном, молоденькие учащиеся колледжей, поющие в церковном хоре, – будут вместе праздновать Рождество.

Мы решили не ставить в известность прессу. Скандал все равно не мог не разразиться, ведь умудренные в таких вещах политические противники Рейвона и без нас сумели бы извлечь пользу из разнузданной оргии, в которую обязано было теперь превратиться невинное торжество.

Тем временем мы спокойно предались собственному греху. У меня есть за городом кое-какая землица – раньше тут была коммуна хиппи, потом она развалилась. Сомневаюсь, что сенатор Рейвон заметит отсутствие шишек на елке в своем избирательном штабе, мы же нашли им самое разумное применение. В наших местах выращивание рождественских елок – серьезная отрасль хозяйства, вот я и решил разбить на своей земле – теперь это наша с Меган земля – елочный питомник. Пройдет несколько лет, прежде чем наш питомник сможет поставить на рынок первую товарную продукцию, но нам не к спеху. Мы все рассчитали. Даже если противница Рейвона на выборах не сумеет помешать американскому рывку на Марс, ко времени старта первой экспедиции люди на Земле успеют по-настоящему друг друга полюбить. Чуточку везения – и любовь одолеет все прочие чувства, которыми попробуют отравить нацию образцы марсианского грунта.

Как скандировали мы в годы нашей юности: «Make love, not war».[6]

Почему на самом деле погиб «Титаник»