Не демонтировать!

– А я? Вы не замечаете во мне ничего необычного? Я не об одежде.

Она прищурилась и тщательно осмотрела меня с ног до головы.

– Действительно, вид ошалевший. Вы это имеете в виду? Вы что, обкурились?

Теперь она сама светилась. Мне пришлось отвернуться, чтобы сосредоточиться.

– Думаю, это дерево посадили в полнолуние, – сказал я. – Или в почве под ним содержится лунная пыль. В общем, без Луны здесь не обошлось.

Она оставалась красавицей, даже когда сердилась.

– Это что, астрология? Неужели вы верите в такую чушь?

– Представьте, да. – Видя, что она сейчас удерет, я добавил: – В интеллектуальном разрезе.

Спор о философии астрологии мог привлечь только прилежного студента, то есть человека, приученного задавать вопросы. Она оказалась именно такой. Сложив руки на груди (как будто специально, чтобы привлечь мое внимание к своей груди), она сказала:

– Интеллектуальная вера в астрологию – это оксюморон.

Я засмеялся. Она была бесподобна.

– Где вы были раньше, всю мою прошлую жизнь?.. Конечно, оксюморон. Но в то же время это правда – до некоторой степени. Ведь Луна влияет на нашу жизнь.

– Разумеется, – отозвалась она, не прореагировав на мой комплимент. – Приливы, свет в полнолуние. Менструальный цикл.

– Вот-вот! Не выразительное ли совпадение: цикл, влияющий на зарождение новой жизни, так тесно связан с небесным символом любви!

Она усмехнулась:

– Я думала, что символ любви – Венера.

Этим замечанием она застала меня врасплох. Я долго соображал, как ответить, а она ждала, забавляясь моим замешательством. Наконец я промямлил:

– Вы правы, но Луна – тоже символ любви, к тому же она гораздо ближе. Не исключено, что ей проще на нас повлиять, чем далекой Венере.

– Не исключено? – переспросила она с улыбкой. – В первый раз вижу астролога, не страдающего самоуверенностью.

– Я же говорю, к астрологии у меня чисто интеллектуальный интерес. Готов признать, что она имеет дело с одними совпадениями.

Теперь дерево повлияло и на нее. Еще раз меня оглядев, она искренне улыбнулась и сказала:

– Знаете, раньше все здешние старые хиппи вызывали у меня только жалость, но вы другой. Конечно, вы не похожи на молодежь, но мне это даже нравится. – Она указала на желтый рюкзачок на траве: – Давайте присядем. Хочу понять, какое отношение имеют Луна и астрология к этому дереву.

Я посмотрел на здание библиотеки. Вообще-то я собирался посвятить несколько часов прозаическому занятию – чтению материалов по орегонской политике, чтобы найти брешь в броне Дона Рейвона, нашего сенатора-фундаменталиста из Портленда, чья нетерпимость ко всему, что отличалось от его жизненного стиля, портила жизнь мне и таким, как я. Но перспектива полежать на травке рядом с симпатичной студенточкой – пусть даже ее интерес ко мне был спровоцирован неземными силами – оказалась, конечно, заманчивее. Рейвон никуда не денется.

Мы вернулись к облюбованному ею местечку на уступе и устроились: она разлеглась, подпирая щеку левой рукой, а я уселся перед ней, скрестив ноги.

– Связь между луной и деревом, – начал я, – проявляется в том, что Луна вызывает чувство любви, а дерево ретранслирует это чувство и сближает нас с вами. – Я поднял руку, чтобы не позволить ей протестовать. – Я говорю серьезно. Стали бы вы беседовать с другим совершенно незнакомым человеком так, как беседуете со мной?

– Может, и стала бы. Если бы он меня заинтересовал.

– Сначала я показался вам жалким. Ошалевшим и жалким.

– Ну да, а потом я спросила, в порядке ли вы. Оказалось, что вы интересный.

– Если бы не дерево, вы бы на меня даже не взглянули.

– Не понимаю, причем тут это дерево. Я о нем совсем не думала, когда увидела вас.

– Вы все еще не замечаете ауру? – удивился я. – Мне она кажется серебристо-голубым пламенем. Она уже распространилась на вас.

– Что?!

– У вас теперь тоже аура.

Она оглядела себя, вытянула руку и внимательно ее изучила.

– Ничего не вижу!

– Да, большинству это недоступно, – сказал я со вздохом.

– Значит, вы особенный?

Если бы мы сидели не поблизости от необычного дерева, а в любом другом месте, она сказала бы это тоном, не оставляющим сомнений, что перед ней сумасшедший, с которым стыдно находиться рядом. Но благодаря дереву ее слова прозвучали уважительно.

Я поразмыслил над тем, что скажу дальше. Мне бы устыдиться – я уже давно бросил заниматься такими вещами…

– Наверное, дело в кислоте, которой я злоупотребил тогда, в шестьдесят восьмом. Я был тогда юнцом и страсть как хотел чего-нибудь новенького. Ну, а потом стал видеть ауру вокруг каждого пня. Со временем это как будто прошло, но я все равно замечаю иногда необычные явления. Например, что в полнолуние аура заставляет людей влюбляться. А может, на это надо взглянуть наоборот: возможно, у людей, влюбляющихся под луной, появляется аура… Не знаю, так и не разобрался.

Она долго молчала, а потом спросила:

– Значит, вы во все это верите?

– Верю. Да и вы, как я погляжу, не оспариваете мои слова.

Она покраснела.

– В общем, так… Вы мне нравитесь, но это не любовь, понятно?