Не дай мне упасть

– С чего мне начать? Я танцевал с ней на свадьбе, и лучший друг Джоны выглядел так, будто хотел меня убить. Хуже того, она приносит утешение моей матери. Кейси появилась из ниоткуда и сделала Джону чертовски счастливым в конце его жизни. Для мамы это очень важно. И для друзей тоже. И для меня. Она любила его до самого конца, – я потер руками глаза, – как я могу отнять это у матери? Зачем мне вообще пытаться?

Выражение лица Зельды стало напряженным.

– Почему это должно отнять что-то у твоей мамы? Тебе не кажется, что она была бы рада узнать, что тебя тоже любят?

– Мы с Кейси все равно не говорим о любви, – покачал я головой. – Во время моего последнего визита в Новый Орлеан, она окончательно отправила меня во френдзону. Или, может быть, это сделал я сам. В любом случае ей нужно время, чтобы разобраться в себе и в происходящем дерьме. Нужно держать дистанцию.

– Да, уж дистанцию ты точно держишь, – рассмеялась Зельда. – Она живет в четырех штатах отсюда. Так и не скажешь, что ты слишком нуждаешься в ней. – Моя собеседница наклонилась вперед, опираясь на руки, и направила хлебную палочку на меня. – Знаешь, в чем, по-моему, твоя проблема?

– Просвети уж.

– Ты хочешь быть с ней, но у тебя никогда не было серьезных отношений, и ты боишься все испортить. Правда же?

– Возможно.

– Ты хочешь держать дистанцию, предоставить ей возможность «выздороветь» на собственных условиях и не выглядеть так, будто терся об нее весь последний год.

Я рассмеялся.

– Что-то в этом роде.

Зельда прищурила свои большие зеленые глаза.

– Вы когда-нибудь?.. – Она вперед-назад подвигала хлебной палочкой в кольце из пальцев.

– Господи, Зельда.

– Ну что?

– Нет. Мы даже не целовались. И я чувствую себя старшеклассником, когда упоминаю об этом.

– Тебе следует поговорить об этом. С ней. Если она тебе нужна, скажи ей. Лети туда, где она будет сегодня вечером, и скажи ей.

– Сказать что? Мне нечего. У Джоны было. Он мог сказать ей все, что нужно, чтобы она почувствовала себя особенной, или, по крайней мере, мог рассказать о своих чувствах. Я не знаю, какого хрена творю. Я не силен в романтике и прочем дерьме.

– Начни с того, что перестань называть это романтикой и прочим дерьмом.

Я пожал плечами.

– Я предпочитаю гетеросексуальный секс.

– Просто фантастика, – закатила глаза Зельда. – Я на свидании с последним хорошим парнем в Вегасе, который, вероятно, настоящий зверь в постели и случайно влюблен в кого-то другого. Кому повезло больше, чем мне?

– Я не влюблен в нее.

Зельда подперла щеку рукой, помешивая хлебной палочкой в стакане с водой.

– Лгун.

– Я не понимаю своих чувств. И чертовски расстроен. Это и есть любовь? Попытки поступать правильно со всеми, ощущая, как кишки выворачиваются наизнанку? Я не могу думать о другой женщине, спать с кем-то другим или даже прикасаться.

Брови Зельды взлетели вверх.

– Ты еще ни с кем не спал? С каких это пор?

– Подруга, я даже не мастурбировал целый год.

Зельда пристально посмотрела на меня, потом моргнула и покачала головой.

– Мне хочется набрать в рот воды и попросить тебя сказать это еще раз, чтобы я могла эффектно брызнуть ей тебе в лицо.

– Ага…

– А как же все эти свидания, из-за которых Эдгар постоянно дразнит тебя? Блондинка и ее компания? Рыжая со змеей на лодыжке?

– Вранье, – пожал я плечами.

– Я сто раз слышала, как ты отмахивался от Эдгара, говоря, что тебя ждет женщина. Куда ты на самом деле ходил?

– В церковь.

– Повтори это еще раз, – попросила она, делая глоток воды.

Я улыбнулся.

– Я хожу смотреть на инсталляцию Джоны. Она все еще в Wyhn. Я просто сижу и думаю. Не молюсь, но это словно… словно сидеть в церкви.

Зельда заерзала на стуле, и я посмотрел на нее. Взгляд ее зеленых глаз оставался тяжелым, лишь немного смягчился. Исчез сарказм, обнажив уязвимость под ним.

– Понимаю.

– Это глупо.

– Не глупо. Боже, почему ты отвергаешь или принижаешь любую эмоцию, которая закрадывается в твое сердце?

Я вытаращил глаза.

– Я не…

Сразу вспомнил о Кейси на кладбище в Новом Орлеане, о том, как я держал рот на замке в самое неподходящее время.

– Мы же просто друзья, верно? – спросила Кейси.

Зельда оперлась на руку и улыбнулась.

– Признайся.

– Черт возьми. Ладно. Джона знал, что Кейси мне небезразлична. Каким-то образом он это заметил. И перед смертью он сказал, что хочет, чтобы я заботился о ней дальше и…

– И что же? – тихо подтолкнула меня Зельда.

– Он хотел, чтобы я был с ней.

Я глубоко вздохнул. События более чем годичной давности. Зельда широко раскрыла глаза, но в них не было ни осуждения, ни шока, ни отвращения. Только глубокая задумчивость.

– Я никому об этом не рассказывал, вообще никому.

Она медленно кивнула.

– И тем более Кейси.

– Ей не скажу никогда, это невозможно. Во-первых, она подумает, что я все выдумываю. Манипулирую ею или прививаю чувство вины, заставляю ее влюбиться. Во-вторых, я не хочу этого делать. Если мы будем встречаться, то это должно быть честно. Это должно исходить из ее сердца. Самостоятельно. Иначе откуда мне знать, что эти чувства реальны?