Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

"Боже, сколько работы они проделали", — с восхищением думала Инга о Рите с Грегори, раскладывая содержимое папки: книги, документы, тексты, справочные материалы.

…Есть все же еще, есть люди, которые не хлебом единым живы. И как радостно, что есть такие среди поколения Грегори — прагматиков, карьеристов, желающих жить красиво, на широкую ногу, этих яппи (yuppie) — молодых урбанизированных профессионалов.

И чего тут только нет в этой папке: и книга М.Поповского "На другой стороне планеты", и документы по истории современных русскоязычных изданий: "Нового Журнала", "Побережья", "Арзамаса", "Нового русского слова", "Панорамы", биографии их основателей, биографии интересных, популярных литераторов.

Инга сортировала эти документы и постоянно натыкалась на знаки вдохновенной радости Грегори от работы, которую он на себя взвалил. Вот записочка Рите к материалам о "Новом Журнале":

"Ваше величество, королева Марго! Сей труд я посвящаю Вам, поскольку Вы меня к нему принудили… Оцените, Ваша милость, мое усердие. Ваш верноподданный, Грегори".

Далее текст Грегори совершенно потряс Ингу. Ей никогда не могло прийти в голову, что этот выросший в Америке молодой миллионер может заглядывать в произведения "пролетарского" писателя М.Горького, читать его и цитировать в таком контексте и в таком стиле.

"…В часы усталости духа я вызываю перед собой величественный образ Человека… В моем воображении этот образ собирательный. Он вбирает в себя величественные образы тех людей, чей личный пример помогал и помогает всем существом моим понять смысл жизни… И сейчас для меня этот величественный образ собирается из тех, кто на этой американской земле выполняет великую миссию сохранения, развития, приумножения ростков культуры, объединенной тем языком, на котором мы впервые произнесли слово "мама", — читала Инга, охваченная любовью к Грегори, вмещавшей на сей раз оттенки даже более материнского чувства, чем чисто женского. — "Какое счастье иметь такого сына".

Она не успела оглянуться, как пролетело десять дней напряженной работы над обзором, а она не чувствовала никакой усталости. Жаль было времени даже на сон, поскольку к приезду Грегори она хотела все выполнить по максимуму. Осталась уже последняя пачка документов, с которой, по ее прикидкам, она вполне успеет справиться за оставшиеся дни. Сейчас в ее руках был большой почтовый белый конверт, на котором рукой Грегори в свойственной ему шутливой манере было написано: "Ваше величество, королева Марго. Ваш верный слуга старался как мог. Раздобыл еще кое-какую информацию и дополнил своими комментариями. Надеюсь на Ваше снисхождение, если сей труд не окажется безупречным. Ваш верноподданный. Грегори".

А вот еще одна шутливая заметка в том же духе.

"Информация к изучению, размышлению, дополнению, исполнению, завершению…"

Содержимым конверта были справочные материалы об известных личностях эмиграции.

Наступил момент, когда Инга поставила точку, закончив изнурительную работу по неумелому выстукиванию по клавишам букв, которые порой представали на экране таким невообразимым сочетанием, что приходилось напрягаться, чтобы вспомнить те слова, которые должны были быть на этом месте. Так, считывая и перечитывая, выправляя-исправляя, она доводила свои тексты до более-менее "читабельного" уровня, испытывая неимоверную радость от того, что это зафиксировано уже навсегда в компьютере, где текстами можно управлять как угодно: исправлять опечатки без надобности оттирания их резинкой (как при печатании на пишущей машинке), переносить фрагменты, разъединять и объединять тексты.

Она еще раз перечитала написанное и решила, что как основа для будущей работы это вполне может сойти.

Все прошедшие дни для облегчения себе работы Инга все написанное по каждому источнику помещала в разные файлы. Сейчас она все объединила в один большой файл и выключила компьютер.

Довольная собой, она легла в постель уже заполночь и сразу погрузилась в сон, который прервался страшной болью в животе. Боль физическая усиливалась болью душевной от страха одиночества. Что делать, кому пожаловаться, кого позвать на помощь? Позвонить дочке в другой город? Навести страх и панику? А если ничего страшного… И когда Анюта прилетит? Если я даже сейчас ее разбужу, найдется ли в такую пору прямой рейс. За это время можно просто сдохнуть, и никто до приезда Саши не узнает. А что делать сейчас? Хоть звони Сьюзен. При мысли о Сьюзен показалось, что боль усилилась. Ни души, к которой можно обратиться за помощью. Стала лихорадочно вспоминать все народные средства: чай мятный с медом с сухариком — не помогло. Теплая минеральная вода — не помогла. Привезенный Анютой из России активированный уголь — не помогло. Боль была такова, что впору было корчиться на полу. Пришлось набрать 911.