Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Рабы считались инвестицией. Бездумно калечить их было очень невыгодно. Их стремились, наоборот, эксплуатировать так, чтобы получать от них максимум выгоды. «Ибо мы видим, что умение вести хозяйство, в том, что касается неодушевленных предметов, сводится к увеличению доходов, когда же дело касается людей, – это уже искусство управления», – пишет Плутарх[315]. Вот как описывается состояние Красса[316], считавшегося одним из самых богатых людей Рима: «Он владел также великим множеством серебряных рудников, богатых земель, обеспеченных работниками, но все это можно было считать ничтожным по сравнению со стоимостью его рабов – столько их у него было, да притом таких, как чтецы, писцы, пробирщики серебра, домоправители, подавальщики. За обучением их он надзирал сам, внимательно наблюдая и давая указания, и вообще держался того мнения, что господину прежде всего надлежит заботиться о своих рабах как об одушевленных хозяйственных орудиях»[317]. Красс скупал рабов-строителей и архитекторов, сдавал их в аренду и получал большую прибыль.

Много пишет об эффективной эксплуатации рабов Катон[318] в своем трактате «О земледелии». Это своего рода бизнес-пособие для владельцев имений, созданное во II в. до н. э. Катон пишет, что для масличного сада площадью в 70 га достаточно 13 рабов: управляющий (вилик), экономка (ключница), 5 рабочих, 3 пахаря, погонщик ослов, свинопас и овчар. Скрупулезно Катон перечисляет, какими предметами быта и орудиями труда их нужно обеспечить: 6 лоскутных одеял, 10 обычных одеял, 3 полотенца, 3 кувшина для воды, 1 ночной горшок[319]. Для виноградника в 30 га – 16 рабов (и те же 6 лоскутных одеял)[320].

Несколько параграфов книги Катона посвящены важному вопросу: чем и в каком количестве кормить рабов. Катон считался очень рачительным хозяином, он понимал, что рабам нужно хорошо питаться, чтобы хорошо работать и поменьше болеть. Раб, работавший в поле, получал 4 модия (примерно 26 кг) пшеницы в месяц зимой и 4,5 модия (примерно 30 кг) летом[321]. У него был самый большой паек, потому что его работа была самой тяжелой. Летом норма увеличивалась, поскольку световой день становился длиннее, а значит, рабам приходилось работать больше. Из этой пшеницы рабы сами в свободное от работы время должны были приготовить себе хлеб. При выпечке использовалась непросеянная мука, то есть получался полезный хлеб с отрубями. Этот хлеб был еще и экономически выгодным, потому что при приготовлении давал 1/3 припека. То есть из 26 кг муки выходило примерно 34,5 кг хлеба. Получалось, что в день рабу полагалось чуть больше 1 кг хлеба[322].

Одним хлебом сыт не будешь. Рабы Катона получали палые маслины, уксус, соль, дешевую мелкую рыбешку, свежую или соленую, инжир, простые сезонные овощи (например, капусту), чеснок и лук. Также рабам выдавали по 0,5 л оливкового масла в месяц. А еще рабы регулярно получали бобовую кашу или похлебку. Древние не знали, что бобовые являются натуральным заменителем мяса, и ценили их за дешевизну, сытность и вкус. Рабам полагалось и вино. После сбора и отжима винограда рабам доставались остатки – напиток под названием «lora». Выжимки винограда заливали водой и добавляли чуть-чуть виноградного сока. На зиму для рабов тоже запасали вино. Это, конечно, было не то вино, которое производилось на вилле для нужд хозяина или на продажу. Для рабов делали специальное вино, смешивая 1 долю виноградного сока, 0,2 доли крепкого уксуса, 5 долей пресной воды. Жидкости давали настояться 5 дней, после чего вливали еще 1,5 доли морской воды. Получалась отвратительное пойло. Катон пишет, что остатки этого «вина» летом превратятся в «крепчайший и превосходный уксус»[323]. Рабам причиталось примерно по 0,5 л такого «вина» в день. В жаркие месяцы норма увеличивалась примерно до 0,8 л. Это было основное питье для утоления жажды, и его требовалось больше. Разумеется, его разбавляли водой.

Подбор рабов считался очень важным делом. От сноровки, честности и опыта раба-вилика и ключницы-экономки зависела доходность имения. Если они плохо управляли имением, присваивали много продуктов, недокармливая остальных рабов, проявляли излишнюю жестокость или, наоборот, были слишком добры, имени терпело убытки. В содержании рабов важно соблюдать здоровый баланс: рабы не должны голодать, им нужно давать время для отдыха и иногда даже для развлечений. Хуже всего, – пишет Плиний, – если землю обрабатывают колодники из эргастула, потому что это отчаявшиеся люди, которым нечего терять[324], и работают они очень плохо. Раб должен понимать, что если он хорошо выполняет свои обязанности, то и жить он будет нормально.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное