Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе

На заре римской истории рабы были очень дороги, позволить себе раба могли очень немногие. Чаще всего рабами становились люди, захваченные в плен на войне, однако вплоть до конца V в. до н. э. масштабы римских войн были весьма скромными (как бы не пытались источники убедить нас в обратном), и рабов было очень мало[301]. Другой формой зависимого труда было то, что известно под названием «долговое рабство», однако, его нельзя полностью приравнивать к рабству. Основным производителем благ был свободный земледелец.

Настоящий поток рабов в Рим хлынул в IV в. до н. э., и по мере расширения военной экспансии он постоянно увеличивался, так что в 326 г. до н. э. долговое рабство римских граждан было, наконец, отменено. В источниках мы постоянно встречаем фразы: «пленные во множестве были проданы в рабство» или «воинам раздали по 2 пленных, остальных продали в рабство». В 306 г. до н. э. после битвы с самнитами в рабство было продано ок. 7000 пленных[302]. После победы в одной лишь битве в Африке Сципион отправил в Сицилию на продажу 8000 рабов[303]. В 176 г. до н. э. при подавлении восстания на Сардинии было убито или взято в плен 80 000 врагов[304]. После этого на римских рынках было столько рабов-сардов, и они были так дешевы, что появилась даже поговорка: «Дешев, как сард». Цезарь после взятия одного города племени адуатуков в Галлии продал в рабство 53 000 человек[305]. Рабы постепенно стали основной производительной силой, II–I вв. до н. э. – это эпоха «классического» рабства.

По мере того, как Рим переходил от завоеваний к обороне во времена Империи, приток рабов становился все меньше. Во II в. рабы уже стоили очень дорого, и использовать их труд в хозяйстве становилось невыгодно. Основным источником рабов стало их естественное воспроизводство в неволе – дети рабов становились рабами. В III в. крупные землевладельцы предпочитали сдавать свои участки в аренду свободным крестьянам, а некоторые – давать волю своим рабам и прикреплять их к земле, чтобы повысить их производительность труда. Два этих типа работников вскоре превратятся в крепостных крестьян средневековья. Большинство рабов в эпоху Поздней Империи – это домашние слуги. Рабы превратились в символы статуса, и любой человек, претендовавший на положение в обществе, был обязан иметь хотя бы одного раба.

Положение рабов было разным во все времена. Какие-то рабы действительно жили в ужасных условиях и работали на износ на очень тяжелых работах – на плантациях, в каменоломнях и рудниках. Они влачили жалкое существование и умирали толпами. Конечно, они поднимали восстания, которые жестоко подавлялись. Но какие-то рабы, например, образованные писцы или талантливые повара, а уж тем более молодые изящные юноши, специалисты по косметологии или врачи могли жить гораздо лучше, чем свободные бедняки. Они жили вместе с хозяевами в их роскошных домах, ни в чем не нуждались и часто пользовались огромным доверием и почти отеческой любовью своих господ. Вот, например, что пишет Цицерон своему другу Аттику в 61 г. до н. э.: «Клянусь, я писал тебе с трудом, ибо недавно умер мой милый молодой раб Сосифей, бывший у меня чтецом, и это взволновало меня более, чем, казалось бы, должна огорчить смерть раба»[306]. Тот же Цицерон любил своего верного раба Тирона, даровал ему волю, доверял ему, писал ему заботливые письма, когда Тирон болел[307].

Сколько стоил раб? Цены существенно разнились в зависимости от качества раба. В эпоху Авуста (рубеж I в. до н. э. – I в. н. э.) в среднем, здоровый мужчина в возрасте от 15 до 40 лет стоил 1000 сестерциев, женщина аналогичных качеств – 800 сестерциев. Более старые или молодые рабы стоили дешевле. Совсем старые – в районе 400 сестерциев[308]. Для сравнения, зарплата легионера примерно в то же время составляла 900 сестерциев в год. Если раб владел какими-то специальными навыками – умел петь, мог учить детей или просто был очень красив, цена могла расти практически безгранично. Владеть такими рабами было престижно. Цезарь «красивых и ученых рабов покупал по таким неслыханным ценам, что сам чувствовал неловкость и запрещал записывать их в книги»[309]. Марк Антоний[310] как-то купил «исключительных по красоте» мальчиков-двойняшек за 200 000 сестерциев[311]. Один аристократ приобрел знатока языков по имени Дафнис за 700 000 сестерциев[312]. Причем, удивительно, но эта сделка была совершена в I в. до н. э., как раз тогда, когда рабов было море, и они стоили дешево. Но самый вопиющий случай, описанный Плинием, это покупка евнуха по имени Пезонт за астрономическую сумму 50 000 000 сестерциев. Это «была цена сладострастия, а не красоты», – с грустью комментирует автор[313].

Римские богачи могли владеть тысячами рабов. Один аристократ в I в. до н. э. в своем завещании перечисляет, помимо всего прочего, 4116 рабов[314]. И при этом Плиний отмечает, что состояние этого аристократа сильно сократилось во время гражданских войн.