Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Самым плохим было юридическое положение тех, кого называли «иностранцами, покоренными с оружием в руках» («Peregrini dediticii»). Это были те народы, которые оказали Риму упорное сопротивление, но затем были вынуждены сдаться на милость победителя. Они не теряли личную свободу, но утрачивали всякое гражданство и самостоятельность и управлялась должностными лицами, назначаемыми Римом.

Чуть лучше было положение «иностранцев» («Peregrini»). Это были подданные Рима, не имевшие римского гражданства, такие как жители провинций. Они до определенной степени сохраняли местное самоуправление, а их права охранялись, но не римским гражданским правом, а тем, что известно как «ius gentium» (право народов). Это право представляло собой симбиоз местных норм и законов и римского права, с которым они не должны были вступать в противоречие. Оно регулировало отношения перегринов между собой, а также с римскими гражданами, с которыми они могли вступать в коммерческие отношения.

На ступень выше стояли обладатели латинского гражданства («Latini»). Этот статус представлял собой нечто среднее между Peregrini и римским гражданством. Latini имели полную имущественную правоспособность и защиту наравне с гражданами. В некоторых случаях они также могли получить право вступить в римский брак («ius concubii»)[297]. Первоначально это были граждане латинских городов-членов Латинского союза, во главе которого стоял Рим. Позже латинское гражданство предоставлялось римским колонистам (поселенцам на завоеванной территории), отдельным лицам и общинам в зависимых царствах и провинциях.

От статуса Latini было довольно просто перейти в статус Civis Romanus. На раннем этапе латину было достаточно просто переселиться в Рим. Однако население Рима непомерно разрасталось, а количество латинских городов, наоборот, сокращалось. Поэтому постепенно появлялись определенные условия для получения латинами римского гражданства – аналогичный принцип применяется и сегодня, если человек с видом на жительство (или разрешением на временное проживание) желает получить гражданство. Вариантов было множество. Некоторые категории вольноотпущенников, получивших латинское гражданство, могли стать римскими гражданами, женившись на римской или латинской гражданке в присутствии семи свидетелей. Заявление на получение гражданства такой вольноотпущенник мог подать сразу после того, как его сыну, рожденному в этом браке, исполнялся 1 год[298]. Латин претендовал на римское гражданство, если строил морской корабль определенной вместительности и будет 6 лет доставлять в Рим хлеб[299]. При императоре Нероне (54–68 гг.) латин мог переехать в Рим, построить дом, вложив в него не менее 100 000 сестерциев, и получить основание для получения римского гражданства[300].

В первой половине I в. до н. э. после так называемой Союзнической войны римское гражданство получили все италийские союзники Рима, то есть все жители Центральной и Южной Италии. Гай Юлий Цезарь впервые даровал римское гражданство городам провинции Цизальпийская Галлия (север современного государства Италия), ранее имевшим статус Latini, а также врачам и учителям, проживавшим в Риме, и своим легионерам, набранным в Галлии (V легион Жаворонков). Постепенно гражданство распространялось на все большее количество людей. Наконец, в 212 г. знаменитым эдиктом Каракаллы римское гражданство получили все жители империи, кроме Peregrini dediticii. То, чем владеют все, неизбежно теряет свою ценность. Статус, который веками был желанной привилегией и наградой, который подчеркивал власть римлян их исключительное положение в империи, отныне получили практически все свободные люди римского мира. Это был переломный момент в истории Древнего Рима. Если раньше гражданская община одного города, затем одной области управляла огромной державой, то теперь Рим неуклонно превращался в монархию восточного типа, где все население подчиняется единому закону и находится под властью одного императора.

<p>Миф XVIII.</p><p>Римляне морили рабов голодом и заставляли работать на износ</p>

На самом деле: рабы были инвестицией, и римляне были заинтересованы в том, чтобы эксплуатация рабов принесла максимальную прибыль.

«Сколько рабов, столько и врагов» («quot servi, tot hostes»), – гласит римская поговорка. Все так. Каждый римский рабовладелец должен был помнить: с рабами нужно быть настороже. Рабы приводили в движение махину древнеримской экономики, производили материальные блага и продукты питания, добывали мрамор для колоннад и величественных храмов, брили, стригли, наносили макияж, прислуживали за столом, надрывались в рудниках, пасли скот и вскармливали римских детей. И все это давало возможность римлянам прогуливаться в тени римских портиков и рассуждать о философии, республиканских ценностях и… свободе.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное