Наследник древней силы 4. Вражда

Вышел на террасу. От представшей перед глазами картины по коже пробежал холодок. Тут не было ничего: ни флигеля, ни гаража, ни сараев, ни сосен, ни засаженной газоном полянки. Только серая пустошь, укрытая тяжёлой густой тьмой, простиралась до самого горизонта. Мёртвый песок снова подступил к порогу моего дома, как и в тот день, когда я исчез из этой вариации реальности, мёртвый песок поглотил весь мир вокруг. А на востоке рассвет робким отблеском озарял кромку неба над безжизненным бескрайним полем.

Вдали чернела неподвижная человеческая фигура в длинных одеждах. Недолго думая, я двинулся в её направлении.

Человек стоял ко мне спиной, но почувствовав моё приближение, обернулся. Лица его не было видно, а из-под широкого капюшона смотрели глаза, светящиеся ярким фиолетовым светом.

— Кто ты? — я остановился.

В ответ — тишина.

— Ты — мой предок? — вновь спросил я.

— Зависит от того, под каким углом смотреть, — раздался голос где-то в недрах моего разума.

— Зачем ты здесь? Я снова должен уйти? Снова должен исчезнуть? Я не могу. У меня ещё много дел.

— А ты зачем здесь?

— Не знаю… Я… кажется, я просто сплю.

— Зачем ты здесь? — повторил зловеще голос.

— Кто-то должен это остановить, — я сделал жест рукой, показывая на пустыню вокруг. — Наверное, за этим… Мне не даёт покоя серая пыль.

— У меня не получилось.

— А разве ты что-то делал? В книге об этом не написано.

— Ты знаешь: в лабиринте много путей.

Человек снял капюшон, и его лицо стало различимы: в нём я узнал лицо, которое всегда видел в зеркале, только состарившееся, морщинистое.

— Что это значит? — я непроизвольно сделал шаг назад.

— Ты знаешь, — человек даже рта не открывал, но его голос по-прежнему звучал в моей голове.

— Значит, шанса нет? Ты просмотрел все варианты реальности? Ты точно в этом уверен?

— Порой лабиринт слишком сложен. Иногда даже не поймёшь, где находишься.

— И где мы сейчас? В какой реальности?

— В последней, — мужчина надел капюшон, развернулся и побрёл на восток.

Я не знал, что делать. Идти за ним? Зачем? Возвращаться обратно? Какой в этом смысл, если ничего не осталось? Я сел на песок, взял в руку горсть и стал медленно сыпать на землю. Потом взял ещё одну и тоже высыпал. В голове снова бегал вопрос: через сколько времени планета полностью покроется пеплом? Лет через пятьсот? Или раньше? Может ли хоть кто-нибудь повернуть процесс вспять?

Очередная горсть колючего холодного песка обжигала мою ладонь. Я разжал руку и уставился на пепел, что сыпался меж пальцев — пепел умершего, обречённого мира, уничтоженного нашими руками.

И вдруг песчинки начали подниматься вверх. Они летели к чёрному предрассветному небу и исчезали в звёздной бездне надо мной. Вначале — немногие, но постепенно их становилось всё больше и больше, пока не испарилась вся горсть. Задрав голову, я смотрел им вслед, плыл навстречу мерцающей россыпи и сам растворялся среди необъятных просторов космоса.

Глаза мои открылись. Передо мной было всё то же арочное окно гостиной, а в саду — вечно зелёные сосны. Начиналось утро, земля находилась во власти теней.

Всё виденное мной — и серая пустыня, и похожий на меня незнакомец — оказалось лишь сном. Или нет? Реальность эта была слишком безумна и многогранна, чтобы утверждать что-то наверняка. А может, на моё состояние повлияли банальные усталость и напряжение, которое я испытывал последние дни. Из-за массы навалившихся забот даже отдохнуть выдавалось нечасто.

Девушки ещё спали, я не стал их будить. Позавтракал тем, что нашёл в холодильнике и отправился на базу. Сегодня предстояла ещё одна важная встреча.

* * *

Бежевый седан с длинным обтекаемым кузовом въехал в ворота базы и остановился возле крыльца штаба. Минутой ранее мне сообщили с КПП, что явился полковник Плещеев.

Мы с князем Зеленогорским уже ждали в переговорной. Глава думы, одетый на этот раз в чёрный костюм с бордовым галстуком, расположился во главе стола, я же стоял у окна и сквозь жалюзи смотрел на дорогу.

Переговорная тут была поменьше, чем в главном управлении, а отделка была попроще. Теперь тут царил порядок, не осталось ни единого следа обстрела. Разбитые стёкла на днях заменили новыми, мусор внутри и наружи убрали, а двор очистили от сгоревшей бронетехники, которая сейчас стояла за складами.

— Приехал, — объявил я.

— Что ж, приехал — так приехал, — проговорил Зеленгорский, как всегда, размеренным неторопливым тоном, — значит, будем общаться.

— Конечно, — я продолжал следить за машиной.

Водительская дверь открылась, и из салона вылез мужчина в зелёной офицерской форме регулярной армии. Это и был полковник Плещеев — боярин из Шимска, служивший с молодых лет в общесоюзных войсках. Плещеевы являлись разрозненным родом, они не имевшим ни семейной компании, ни совета, да и силой почти не владели.