Наследник древней силы 4. Вражда

Я был готов ко всему. Так и представлялось, что сейчас половина офицеров (если не больше) просто поднимется и уйдёт. Но что ещё сделать, не знал. Оставалось только твёрдо стоять на своём, демонстрируя готовность любой ценой защищать свою позицию и интересы княжества. Офицеры должны были увидеть мою волю к победе, понять, что возражать мне чревато неприятными последствиями. А вот пускаться в объяснения, кого-то к чему-то призывать, о чём-то просить я считал делом бессмысленным. Тут находились люди, готовые уничтожить меня, растоптать мой авторитет, и любая мягкость будет выглядеть слабостью в их глазах.

— Что вы себе позволяете? — ироничный тон Владимира Сергеевича сменился надменной холодностью.

— Полагаю, Борецкие снова желают встать у руля? — ехидно произнёс я. — Вот только чьи интересы вы отстаиваете? Интересы собственного рода? Или интересы московских князей?

— Да как вы…

— Двое уже пытались подчинить новгородскую дружину Москве. Святослав и Даниил Борецкие привели сюда московских князей и наёмников. Они за это поплатились. Любой, кто пойдёт их путём, разделит их судьбу. Это я обещаю. Я убил сотню наёмников и Даниила Степановича. Я пленил Святослава. Да, это так. Но на руках этих людей была кровь, они несли нам хаос и раздор. И я пресёк это. И потому теперь дружину возглавляю я, а не они, — я демонстративным жестом указал на Владимира, подразумевая Борецких.

— Действительно, — хмыкнул незнакомый мне сотник, сидящий рядом с Луговым. — Дружина должна защищать Новгород, а не участвовать в чьих-то интригах.

— Поддерживаю, — заявил Дмитрий. — В критической ситуации Артём Востряков взял командование в свои руки и одержал решительную победу. Я был там и видел всё собственными глазами. Более четырёх десятков дружинников могут это подтвердить. Я разделяю позицию Артёма Эдуардовича и его взгляды на миссию новгородской дружины.

За столом пронёсся ропот одобрения. Значит, моих сторонников тут больше, чем пять человек.

— Артём Востряков незаконно занимает пост воеводы, — сделал последнюю попытку Владимир Борецкий.

— Пока дума не утвердит новое законодательство, я останусь командующим новгородской дружиной, — сказал я, — а затем поступлю в соответствии с буквой закона. Если кто-то хочет оспорить, предлагаю сделать это при личной встрече, как полагается аристократам.

— Он хочет всех тут перебить? Безумие! — возмутился молчавший до этого третий тысяцкий. — Простите, господа, я в этом участвовать не намерен. Позвольте откланяться, — он поднялся и обратился ко мне. — Желаю успехов в ваших начинаниях. Но я в первую очередь верен своему роду.

— Можете идти, — кивнул я. — Все несогласные могут идти.

Я ожидал, что офицеры массово покинут зал, но ушли только три тысяцких и один сотник.

— Однако должен вам напомнить, Артём Эдуардович, — проговорил напоследок Владимир Борецкий, — что это здание, как и база вместе со всем имуществом, принадлежит роду Борецких. Можете делать, что хотите, но если не освободите территорию, это будет считаться захватом. И мой род ответит подобающим образом.

Тысяцкие вышли, а я выдержал паузу и объявил:

— Ну что ж, господа. Расцениваю факт вашего нахождения здесь, как готовность подчиняться моим дальнейшим распоряжениям. А поскольку враг всё ещё в Новгороде, и мы не знаем, какие он строит козни, давайте не будем медлить и преступим к распределению обязанностей.

Следующие полдня я с офицерами обсуждал организационные вопросы. Среди сотников двое оказались из рода Борецких, остальные принадлежали к самым разным семьям. Тут присутствовал и Белозёрский, и Зеленогорский, и даже Чудов — представитель одного из крупнейших княжеских родов, поддерживающего думу и новое законодательство. Именно Чудов был тем сотником, который первым выступил сегодня в мою защиту.

Не знаю, сохранился ли у них скепсис к моему назначению, но открыто против меня больше никто не выступал. Проблему с кадрами можно было считать улаженной. А вот с базами и имуществом дружины требовалось что-то срочно решать, причём решать, как и полагается, с семейным советом Борецких. В ином случае — либо разоружаться, либо нажить себе врага в лице самого крупного и богатого рода Новгорода.

К счастью, Оле и Веронике удалось добиться созыва семейного совета этим же вечером. Конференция должна была пройти онлайн. Сам я пока не собирался общаться с Борецкими, но послушать, что говорят, хотел. В шесть часов, как и условились, сёстры расположились за столом в одной из гостиных, включили портативник и присоединились к конференции. Я же сидел в соседней комнате и слышал всё, о чём говорили на совете.

Вероника и Ольга познакомились с пятью членами семейного совета. Один из них, как я понял, являлся сыном убитого мной Даниила Степановича, а другой — братом Гордея Всеславовича. Последний должен был стать главой рода вместо захваченного в плен Святослава. Общение было долгим, обсуждали в основном семейные дела: будущие браки сестёр, раздел наследства и прочие вещи. Оля и Вероника говорили мало. Проблем новгородской дружины не касались.