Наследник древней силы 4. Вражда

— Значит, теперь вы воевода дружины, — проговорил он. — Любопытно. Вы хоть знаете, что делать? Прошу прощения, но вы ещё очень молоды и служили вы, если не ошибаюсь…

— В спецотряде. Я имею общее видение. А разобраться с деталями мне помогают.

— Это вселяет оптимизм. И да, благодарю за поимку Святослава Борецкого. Скоро он будет предан суду. Это важный шаг для Новгорода.

— Суду? Это возможно? Я слышал обратное.

— Главы родов вынесут ему вердикт. На общесоюзный суд полагаться не стоит. Как видите, теперь мы сами по себе. Значит, мы и будем решать участь предателя.

— Но ведь Новгород ещё не вышел из Союза.

— Это дело времени.

— Вряд ли оно того стоит.

— Аристократия настроена иначе.

— Понимаю, — вздохнул я.

— Скоро будут приняты законы, будет избран новый великий князь. Остальное — вопросы второго порядка.

— Что насчёт новгородской дружины?

— Пока будете держать связь со мной. В отсутствии великого князя я официально представляю новгородское правительство, и все вопросы должны решаться через меня или думу. Что конкретно вас интересует?

— Я так понимаю, прежде не было разделения новгородской дружины и личной дружины Борецких.

— Увы, это так.

— Получается, что всё имущество дружины формально принадлежит Борецким: оружие, техника, недвижимость, припасы. Фактически мы должны всё отдать им и остаться с пустыми руками. Что будет, если новым великим князем станет представитель другого рода? Как будет решаться данный вопрос?

— Хм, — Зеленогорский нахмурился. Возможно, ему ещё не приходили в голову подобные мысли. — Эта проблема требует отдельного обсуждения.

— Обсуждать, полагаю, придётся с Борецкими?

— Разумеется. Организацией дружины княжества занимался лично великий князь. У нас так заведено.

— Кроме тех случаев, когда дума брала власть в свои руки.

— О, это было давно. С тех пор многое изменилось.

— Борецкие сидели на престоле пятьсот лет, не удивительно, что сложились такие порядки. Но лично я считаю, необходимо кое-что поменять. Новгородская дружина должна быть отдельной организацией и подчиняться думе, а не великому князю. Пусть у великого князя дружина будет своя, а у Новгорода — своя. Это избавит великого князя от соблазна использовать новгородскую дружину для решения личных вопросов. Как вам такая идея?

Старик покривил губы, подумал.

— Любопытная мысль, — подытожил он. — Но что я могу сейчас сказать? Пока ничего. Такие вопросы должны решаться думой. Ситуация, конечно, неприятная… Вы-то сами что намерены делать, если Борецкие потребуют вернуть имущество?

— Попробую решить проблему через Олю с Вероникой Борецких. Они теперь заседают в совете. Но и вы поторапливайтесь. Новгород не может долго находиться в подвешенном состоянии.

Зеленогорский усмехнулся:

— Да вы не суетитесь. Всему своё время. Как я и сказал, будем держать связь. Если что-то изменится, сообщу. Ах, да… Не торопитесь, пожалуйста, с выкупом. Понимаю, Константин Голицын — ваш пленник, но прежде его необходимо допросить. Он может дать ценные показания против Борецкого.

— Вряд ли вы у него что-то выведаете, но так и быть, пусть пока сидит. Только без моего ведома никаких особых мер к пленнику прошу не применять. На допросе должен присутствовать мой человек.

— Как скажете. Пленник ваш, и вы вольны поступить с ним, как вам заблагорассудится, но полагаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы Святослав предстал перед судом. Остальные где? На базе?

— Да.

— Я пришлю за ними.

Все вопросы с главой думы были улажены, и я отправился на базу новгородской дружины. Когда прибыл туда, уже вечерело.

В моё отсутствие Дмитрий обзванивал сотников и тысяцких и информировал их о смене власти. Обзвонил он почти тридцать человек, каждому подробно разъясняя суть произошедшего. По его словам, сотники и тысяцкие восприняли новость неоднозначно. Кто-то скептически, кто-то — негативно, заявив, что не станет подчиняться самопровозглашённому воеводе. Но большинство всё же согласилось явиться на общее собрание завтра утром. Теперь только от меня зависело, сколько людей пойдёт за мной. Главной проблемой в данном случае являлся мой возраст. Вряд ли опытные дружинники воспримут всерьёз двадцатилетнего парня.

Но люди — это лишь одна из проблем, вторая — материальное обеспечение. Всё имущество дружины находилось в собственности Борецких, и те на законных основаниях могли потребовать вернуть его или, в лучшем случае, выкупить. Последний вариант (особенно, если получится договориться о рассрочке) выглядел предпочтительнее, но решить это мог только совет рода, а я даже не представлял, что сейчас творится в семье бывшего великого князя и какие там царят настроения. Вероника и Оля, которые теперь тоже заседали в совете, находились, понятное дело, под моим контролем, но ведь были и другие. С голыми руками много не навоюешь, а если всю технику отдать Боецким, они могли использовать её против нас.