Наш эксперимент

Мы с Егором ошиблись, думая, что в нашем посёлке проявился всего лишь один политик. Это оказалось не так. После разоблачения культа личности Сталина на XX-м съезде коммунистической партии Советского Союза статую вождя, стоявшую возле клуба «Рассвет», тайно ночью демонтировали и отвезли на завод, где кинули в небольшой дворик, наглухо отделённый от всех цехов. Эта статуя пролежала на боку почти полвека, а во время снега ожила и превратилась в настоящего Иосифа Виссарионовича Сталина, который стал стучаться в железную стену, пока стук не привлёк внимание охранника. Этот охранник был старой закалки, считал себя верным сталинцем. Он-то и вызволил своего вождя из плена и проводил в Дирекцию, где приняли того довольно любезно.

По иронии судьбы на крыше одного из цехов оказался также бюст Никиты Сергеевича Хрущёва, которого после снятия с поста генерального секретаря партии просто выкинули на крышу, как ненужную вещь. Никита Сергеевич, когда ожил, то сам спустился с крыши по пожарной лестнице, и пришёл на проходную. Там его и задержали. Всех трёх вождей разместили в разных комнатах, потому что не знали, насколько их может разделять антагонизм в их политических взглядах. Через какое-то время директор завода распорядился строго на строго не показывать вождей народу, чтобы не произошло каких-нибудь нежелательных волнений. Но я думаю, что эта мера была напрасной, потому что все работники заводы были всегда очень дисциплинированы, так как сама система производства была режимной, и каждый рабочий в глубине души считал себя немного солдатом и патриотом. По распоряжению начальства ни французов, ни немцев не выпустили из нашего городка. Всех их распределили по школам преподавать музыку, фехтование, а также немецкий и французский языки. Впервые в нашем посёлке услышали настоящую французскую речь. Всех космонавтов определили на работу в инженерный корпус, а летчиков-героев взяли на завод на ставки военпредов. Так что, в этом деле всё уладилось к всеобщему удовольствию. Все получили работу и жильё. Правда, политики проявили некоторое недовольство, но им быстро объяснили, что их время прошло, и те смирились.

Но были также и радостные моменты во время того чудесного снегопада. Когда мы с Егором расстались, и я отправился на стык улиц Гастелло и Столичной, чтобы найти там нищего, а Егор – в район рынка, чтобы встретить хромого, то у первого же попавшегося мне магазина меня ожидало новое потрясение. Я пережил шок. Это случилось возле магазина «Ткани». Ещё издали я увидел суету множества женщин. Некоторые из них тащили сразу по несколько рулонов ткани на себе. Когда я подошёл ближе, то сразу же понял причину этого оживления. Таявший на глазах всех прохожих снег тут же на асфальте перед входом в магазин выкристаллизовывался в тюки и отрезы тканей самых различных рисунков и расцветок. Женщины от такого вида потеряли головы, они бросались на тюки с тканью, отматывали себе столько, сколько могли унести, и довольные, нагруженные драгоценной ношей спешили домой, чтобы, оставив там всё, снова бежать за бесплатной тканью.

Я прошёл дальше и увидел у магазина с вывеской «Мясо» мостовую, всю заваленную свиными и говяжьими окороками, тушками овец и баранов. Здесь был тот же ажиотаж, что и возле магазина «Ткани». Все, в том числе и продавцы магазина, забыв обо всём на свете, тащили по дома мясные тушки, филей, вырезки грудинки и такие деликатесы, которые уже давно не ели. Всё пространство возле магазина «Мебель» было заставлено мягкими диванами, стульями, столами, этажерками, тумбочками и кроватями. Каждый прохожий выбирал себе из мебели то, что ему было необходимо иметь дома. Но главное потрясение меня ждало на улице Столичной. Вся эта улица была запружена бутылками с водкой «Столичная». По ней невозможно было пройти, чтобы не наступить на бутылку.

Должен сказать, что связь на нашем заводе работает отменно. Как только рабочие услышали, что твориться в городе, то никакая дисциплина не могла их удержать на рабочем месте. Все ринулись гурьбой к проходной, сметая турникеты и опрокидывая охранников, и устремились к своим молочным рекам с кисельными берегами. За один день наш городок затоварился так основательно, что в каждой квартире всё было забито доверху коробками с сигаретами, ящиками с водкой, тюками с тканями. Холодильники ломились от еды. Каждая квартира и каждый житель благоденствовали, считая, что наконец-то наступил тот долгожданный коммунизм, который все ждали на заводе более полувека.