Нас нет (СИ)

— Прости, но я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Ну же, Алекс, лучше расскажи сама.

Краткая форма собственного имени, произнесённая этим елейным голоском, вызывает в Александре желание ударить девушку. Но Вильям уже здесь, стоит за её спиной, укрывая от всех взглядов, молчаливого интереса, и самое главное — выпадов этой девчонки.

— Если не хочешь опозориться перед всеми снова, уходи и не неси чушь. Оставь Александру в покое. Я не стану повторять дважды.

Улыбка Моны немного меркнет, и девушка ёжится, но с места не двигается. Бросив на Ольсен ещё один неопределённо-торжественный взгляд, она обращается уже к Магнуссону:

— Ты не понимаешь, Вильям. Она тебя обманывает. Она лжёт всем в лицо и строит из себя недотрогу, а на самом деле… — Вильям делает к ней шаг, и Мона, словно испугавшись, выставляет перед собой телефон и нажимает на кнопку.

«Это сводит меня с ума, — твоя чёртова улыбка. И твои шутки… И твоя забота… И то, что ты помог мне… И ты тоже».

Александра не может поверить, что голос, который она слышит на записи, принадлежит ей.

— Алекс…

Ольсен едва подавляет желание вскрикнуть, когда шёпот Криса звучит непозволительно громко в оглушающей темноте — он кажется ей опасно-интимным, даже трогательным.

Вильям вырывает телефон из рук Моны и швыряет его на пол — запись замолкает, когда экран трескается. После парень поднимает обманчиво спокойный взгляд и говорит:

— Неужели я неясно выразился? Оставь. Александру. В покое, — Вильям произносит слова как обычно, но почему-то они звучат как угроза.

— Ч-что? — лепечет Хольтер. — Ты же слышал, что она сказала! Крис сводит её с ума! А если и дальше послушать…

— Я в жизни не встречал никого настолько… тупого.

— Они це..!

Звук пощёчины не даёт Моне договорить. Она прижимает ладонь к горящей щеке и, не веря, смотрит на поднявшуюся Александру. В глазах у той — вековые льды. Сдержанную ярость Александры осязают все и вспоминают о той пропавшей девушке, надевшей толстовку Вильяма. Большинство прячет взгляды.

— Да, Крис действительно сводит меня с ума, — чётким голосом заявляет Александра. — Он чёртов кретин, бабник и саркастичный недоумок, у которого шило в заднице. И каждый раз, когда он говорит в моём присутствии, то старается вывести меня из себя. Но ещё он друг, который всегда одолжит свою толстовку и заткнёт рот всем, кто хочет причинить мне боль. И это меня бесит — то, что, будучи таким неисправимым идиотом, он является хорошим человеком. Думаешь, я могу сказать ему это на трезвую голову? Да он будет ходить за мной по пятам со своим тупым: «Алекс, мы теперь лучшие друзья или как? Какие там привилегии у лучших друзей?»

Мона ошарашена, как и все в столовой. Обычно Александра не пускается в тирады, но сегодня она всё ещё остаётся собой, и через мгновение многие начинают улыбаться.

— И если кто-нибудь из вас передаст ему эти слова, я… я… очевидно, я ничего не смогу сделать, — заканчивает Александра, опускаясь обратно на стул. Эта речь отняла у неё много сил; является ли она правдой?

Что за импульс заставил её встать и сказать всё это? Что-то, похожее на страх. Что могла ещё сказать Мона, что ещё она слышала той ночью, о которой сама Александра мало что помнила?

Она и правда сказала всё это Крису?

Вильям опускается на стул рядом и берёт её за руку.

— Кажется, мы закончили, — резюмирует он.

Люди глядят на Мону, которая застыла, не в силах поверить в то, что всё повернулось вот так. Она даже не постеснялась поднять разбитый телефон и с ужасом убедилась, что он не работает. Самое главное… они не услышали самое главное…

Как выжившая в цунами среди не тронутых им людей, он стоит и смотрит в глаза той, которая снова победила.

«Я уничтожу тебя. Уничтожу любой ценой», — думает Мона, но сегодня — сейчас — она поджимает хвост и убегает из столовой.

Сердце Александры грохочет в груди.

— Возможно, я скажу Крису, что ты считаешь его хорошим человеком. Думаю, он потребует назвать статью за оскорбление его чувств, — говорит Вильям.

Александра пытается улыбнуться. Со всех сторон на неё поглядывают с доброжелательным интересом, но она всё ещё чувствует себя в западне.

— Ты в порядке?

— Я всегда в порядке, — тут же отвечает Александра и удивляется, потому что не врёт. Она знает: Вильям беспокоится о возможном приступе, но, несмотря на то, что сердце так сильно колотится, разум остаётся ясным.

Вильям пододвигает к ней тарелку.

— Эй, Александра! — кричит Джулиан, один из Пенетраторов. — Теперь я действительно верю, что ты могла убить Малин!

— Её никто не видел с первого курса, — поддерживает его рядом сидящий Боркис. — В каком шкафчике ты её замуровала?

— Заткнитесь, — беззлобно кидает им Вильям.

— Если не хотите оказаться в соседнем с Малин шкафчике, — продолжает Александра, и только на эту секунду мир её снова оказывается собран.

Но тут телефоны почти тридцати парней начинают вибрировать одновременно, и Александра поворачивается к Вильяму, надеясь, что ошиблась, что этот день закончится на Хольтер.

Сердце почти останавливается, когда она видит серьёзное, убивающее её выражение на лице Вильяма.