Написано кровью моего сердца

Кое-кто из шайки засмеялся, а лицо крупного парня так порозовело, что его юношеские прыщи стали еще заметнее. Я отступила назад, изображая вежливость, хотя сама просто хотела привлечь внимание других людей.

Мне повезло: по улице ехала телега старьевщика, лошадь стучала копытами по булыжной мостовой, и я перекрыла ей путь. Сонный извозчик приподнялся и глянул на ребят из-под шляпы.

— Какого черта вы, лентяи, делаете посреди дороги? А ну-ка убрали отсюда свои жирные задницы! — Он с угрожающим видом поднял хлыст, и парни, начавшие было окружать меня, быстро ретировались.

Извозчик встал во весь рост, снял шляпу и поклонился мне.

— Добрый день, ваша светлость. Надеюсь, у вас все в порядке. Может, вас подвезти? — Он обратился ко мне так в шутку, не подозревая, что недавно я действительно носила титул «ваша светлость». И был явно удивлен, когда я, подобрав юбки, села в его повозку.

— Домой, Джеймс, — сказала я, складывая зонтик. — Гони лошадей.

Воспоминание заставило меня улыбнуться, однако улыбка исчезла, как только я поняла, что эти хамы живут где-то неподалеку. Не факт, что в следующий раз мне снова повезет. Меня накрыла волна ледяного ужаса, в животе заныло, на коже будто опять проступили синяки, как после той поездки лицом вниз поперек лошади, когда я была связана и беспомощна…

«Хватит! — оборвала я саму себя. — Перестань. Я не поведусь на это. Они всего лишь подростки. Я не боюсь…» Вот только первым, кто меня тогда изнасиловал, был парень шестнадцати лет, который пожалел о содеянном.

Я зашла в узкий переулок между двумя зданиями, и там меня вырвало.

Однако я сумела прийти в себя. Вернулась в дом Шиппенов и собрала свои вещи, затем пошла в типографию пообедать и сложить остальные травы и лекарства; Фергус с Жерменом занесут их, когда во второй половине дня будут разносить газеты.

На обратной дороге к Честнат-стрит ко мне никто не приставал. Можно было попросить Дженни пойти со мной, но гордость не позволила. Я не допущу, чтобы дурацкий страх помешал мне делать свое дело.

И надолго тебя хватит? В чем вообще смысл?

«Смысл всегда есть, — пробормотала я. — Спасение жизни другого человека. Вот смысл».

Жизни, которую могут отобрать, растратить зря, загубить на поле боя… Сколько человек так погибло? И ведь лучше не становилось… А это лишь начало войны. Между моими жизнями тянулась бесконечная цепочка сражений: то Первая мировая, то Война за независимость — и непрекращающаяся резня.

Лето подходило к концу, по утрам в воздухе чувствовался намек на прохладу, хотя днем по-прежнему стояла духота. Такая, что невозможно вдохнуть полной грудью.

Я постояла у семнадцатого дома, не в силах войти внутрь и столкнуться с трудностями. Свернула на тропинку, которая шла вокруг дома к небольшому садику позади и с самыми неприятными ощущениями устроилась на скамейке среди роз.

* * *

Не знаю, долго ли я сидела рядом с громко жужжащими пчелами, сжав голову руками. Когда я услышала шаги, то заставила себя посмотреть, кто идет.

— Все хорошо, саксоночка? — Это был Джейми с огромной коробкой лекарств и бинтов. Судя по его встревоженному взгляду, выглядела я не очень. Мне не хватало сил, чтобы выглядеть нормально.

— Я просто… решила ненадолго присесть, — беспомощно махнула я рукой.

— Вот и молодец. — Он поставил коробку на желтеющую траву и сел передо мной на корточки, всматриваясь в мое лицо. — Что случилось?

— Ничего, — ответила я и вдруг заплакала. Никаких рыданий, всхлипов и дрожи, слезы просто потекли из глаз против моей воли.

Джейми заставил меня подвинуться, сел рядом и обнял. На нем был старый килт, и от запаха пыльной, истончившейся с годами шерсти я совсем расчувствовалась.

Он обнял меня крепче и, прижавшись щекой к моей голове, начал говорить что-то нежное на гэльском. В попытке понять его слова я немного успокоилась. Сделала глубокий вдох, и Джейми выпустил меня из объятий, хотя все еще поддерживал одной рукой.

— Mo nighean donn[127], — тихо сказал он и убрал волосы с моего лица. — У тебя есть платок?

Я рассмеялась. Точнее, из горла вырвался какой-то сдавленный смешок, но все же…

— Кажется, есть. — Я достала из корсажа застиранный квадратный кусочек ткани, несколько раз высморкалась, затем протерла глаза, думая, чем объяснить мое тревожное состояние — как духа, так и тела. Я не знала, с чего начать, поэтому просто заговорила:

— Ты когда-нибудь… нет. Я знаю, что у тебя это бывает.

— Скорее всего, — улыбнулся Джейми. — Что бывает?

— Ты видишь пустоту… бездну. — Когда я произнесла эти слова вслух, в груди снова появилась дыра, которую наполнил холодный ветер. Несмотря на жаркую погоду и тепло, исходящее от Джейми, по телу прошла дрожь. — Конечно, она всегда где-то рядом, прямо под ногами, только большинству людей удается не обращать на нее внимания, не думать о ней. У меня это почти получилось. В медицине по-другому нельзя. — Я вытерла нос рукавом, потому что уронила платок. Джейми достал мне свой.