Написано кровью моего сердца

— Опий, — вдруг выпалила я. — От него… от него не теряешь сознание полностью. Боль уходит — не совсем, просто как бы отделяется от тебя, но все же остается. И ты… ты понимаешь, что с тобой происходит. — Я нервно сглотнула, чувствуя подступающую тошноту.

Я ощущала его. Твердый инструмент, вонзающийся в мой бок. Ошеломляющее чувство ледяного вторжения, такое несовместимое с теплыми отголосками движений внутри — сильных толчков ребенка в утробе.

— Ты понимаешь, что с тобой происходит, — повторила я, открыв глаза. Взгляд Джейми был полон нежности.

— Я знаю, — прошептал он и приложил к моей щеке свою руку с четырьмя пальцами. — Скажи, что мне нужно делать, mo ghraidh.

* * *

Кратковременная паника затихала; я выбросила тревожные мысли из головы, иначе меня бы затянуло в их омут. Я положила ладонь на поврежденную ногу Тенча, заставляя себя прочувствовать и понять ее состояние.

С состоянием все ясно: голень так искалечена и заражена, что надежды на ее спасение нет. Я отчаянно надеялась на то, что можно сохранить колено — если оставить его, то впоследствии ходить будет намного легче, — но шансов не осталось.

Парень измучился от ранений, потери крови и шока; он упрямо боролся, однако жизнь покидала его, не в силах противостоять инфекции и боли. Я не могла просить это тело перенести долгую болезненную операцию, с помощью которой нога ампутируется ниже колена, даже если я была бы уверена в том, что таким образом можно остановить распространение инфекции.

— Я буду резать выше колена, — сообщила я Джейми. Я вроде бы говорила спокойно, хотя голос звучал как-то странно. — Держи ногу и поворачивай, как я скажу. Губернатор, — обратилась я к Арнольду, приобнявшему Пегги Шиппен за талию, — идите сюда и тоже придерживайте его. — Одним опием тут не обойдешься.

Надо отдать ему должное: Арнольд сразу подошел и, погладив Тенча по дряблой щеке, крепко прижал к кровати плечи парня. Губернатор выглядел уравновешенным, и мне вспомнились рассказы о его военных кампаниях в Канаде: обморожение, раны, голод… Нет, он точно не слабак. Хорошо, что рядом со мной двое таких помощников.

Даже трое: к нам подошла Пегги с побелевшими губами; она то и дело шумно сглатывала, но была настроена решительно.

— Скажите, что мне делать, — шепотом произнесла девушка и зажала рот рукой, увидев изуродованную ногу кузена.

— Будет тошнить — отходи от кровати. Если нет, подавай мне инструменты.

Времени на раздумья и приготовления не оставалось. Я сильнее натянула жгут, взяла самый острый нож и, кивнув помощникам, приступила к работе.

Быстрый и глубокий надрез вокруг верхней части ноги до самой кости. Военный хирург может отрезать ногу меньше чем за две минуты. Я тоже на такое способна, но хотелось бы еще срезать лоскут кожи, чтобы прикрыть культю, и перевязать крупные артерии…

— Большую иглу, — велела я Пегги, протягивая руку. В отсутствие крючка, которым можно подцепить сосуды, приходилось на ощупь искать их иглой, вытаскивать наружу и прикреплять к плоти, а затем перевязывать как можно быстрее, оборачивая нитью. Это лучше, чем прижигание, если есть время…

В глаза стекал пот, и я вытерла его предплечьем — руки по запястье были в крови.

— Пилу, — попросила я, но никто не сдвинулся с места. Может, я сказала это про себя? — Пилу, — повторила я громче. Джейми дернул головой в сторону разложенных на столе инструментов и выбрал нужный, по-прежнему с силой прижимая ногу Тенча.

Где Пегги? Уже на полу. Краем глаза я заметила ее цветастую юбку и почувствовала, как слуга оттащил ее в сторону.

Я вслепую потянулась за нитью, и кувшин с бренди, в котором я ее вымачивала, покачнулся; содержимое пролилось на простыню, добавляя к всеобщей духоте сладкий липкий запах. Судя по звукам, Джейми боролся с тошнотой, но никуда не ушел, а продолжал крепко сжимать бедро Тенча над жгутом. «От его хватки останутся синяки», — мимоходом подумала я. Если парень доживет до того, что по его сосудам нормально пойдет кровь…

Пила, которую мне принесли, использовалась для разделывания свиней. Крепкая, не острая, в плохом состоянии — половина зубчиков погнулась, и инструмент дергался в моей руке, скрипя по кости. Я стиснула зубы и надавила сильнее, испачканная кровью и по́том ладонь скользила по рукоятке.

Тяжело вздохнув, Джейми резко очутился рядом со мной и забрал у меня пилу, а затем встал на мое место. Он схватил Тенча за колено и нажал на инструмент, погружая его в ногу. Три, четыре, пять раз надавил он вниз, и надпиленная на три четверти кость треснула — теперь была моя очередь действовать.

— Стой. — Джейми, вспотевший и бледный, послушно замер. — Теперь осторожно подними его ногу.

Ножом я сделала длинный и глубокий надрез снизу, чтобы остался лоскут кожи. Простынь намокла и пропиталась темно-красным, но крови было не слишком много. Либо жгут достаточно тугой, либо крови у парня уже не осталось…