Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— А что касается меня, — продолжал Посейдон, — то я способен принять настоящее, как данность и извлечь из него пользу. Однако, девочка моя, до меня доходили слухи, что ты, вроде бы, стала женой какого-то бога из Тримурти? Но теперь я вижу, что это сплетни, иначе ты явилась бы на пир в обществе супруга. Не могла же ты снова стать женой глупца, каким был Гефест, что недоглядел тебя и глупость его стала причиной того, что над ним смеялся весь Олимп за то, что у него выросли тогда рога! — Посейдон расхохотался, а Мохан, слушавший этот разговор, сжал кулаки от злости.

— Мне как-то не очень весело это вспоминать, — призналась Нана, — а насчёт моего замужества не сплетни: я на самом деле стала женой бога Вишну. Но он не составил мне компанию из-за неотложных дел.

— Каких же?

— Это связано с безопасностью нашего нового общего пантеона, — ответила Нана, ощущая, как закипает от гнева на Мохана за то, что он не отправился с ней на пир и вынудил ее лгать. Не могла же она ответить Посейдону, что ее новый муж презирает олимпийцев и не желает повеселиться с ними!

— Ох уж этот ваш новый пантеон! — снисходительно улыбнулся Посейдон. — Наслышан я о нем. И где это видано, чтобы на одном троне сидело сразу шесть царей!

Он вдруг бесцеремонно взял Нану за руку и они вдвоем двинулись внутрь дворца. Мохана передёрнуло от возмущения: Посейдон был бывшим любовником Наны и теперь имел дерзость к ней прикоснуться, как будто имел на это право?! Это следовало пресечь, но Мохан взял себя в руки и, по-прежнему невидимый, последовал за Посейдоном и своей женой.

— Я слышала, что олимпийцы тоже никак не поделят власть и на трон сразу три претендента: ты, Кронос и Гера.

— Кронос и Гера? — презрительно поморщился Посейдон. — Они ни на что не годятся! Это я всегда был равен Зевсу, хоть и был вторым после него. О, если бы не воля судьбы, не заставил бы он меня силой подчиниться! Я не намерен отдавать трон никому. И ещё вопрос, кто на троне воссядет рядом со мной, — взгляд его сделался совершенно масляным и, повернув голову, он заскользил этим взглядом по Нане. — Моя жена оставила меня, кто бы мог ее заменить? — он погладил тыльную сторону ладони Наны. — Дашь ли совет, богиня любви?

Нана улыбнулась и выпростала из руки Посейдона свою маленькую руку

— Обязательно помогу тебе в этом, колебатель земли, но это буду не я, ибо не хочу повторять прошлых ошибок.

Мохан не успел вздохнуть с облегчением, как рядом с его женой оказалась огромная фигура Ареса и двух его сыновей от Афродиты Деймоса и Фобоса.

— Маманя! — хором пробасили они.

— Рада вас видеть после столь долгой разлуки, мальчики! — ответила Нана, сдержанно поцеловав их по-очереди в узкие лбы.

Близнецы, очевидно, также не питавшие особой привязанности к матери, как и она к ним, поспешили отойти по своим делам. И тут загрохотал бас Ареса:

— Афродита! Как так получилось, что я и ты оказались так надолго врозь? Помню, что бы там ни происходило в нашей личной жизни, мы все равно снова сходились, так нам было скучно друг без друга! Зачем, зачем тебе потребовалось это замужество? — он, так же, как недавно Посейдон, завладел рукой Наны. Мохан задрожал от ярости.

Посейдон, которого никак не смутило появление Ареса, снова взял Нану за другую руку. И оба бога ввели богиню любви в пиршественный зал.

Произошло то, чего ждала и жаждала Нана: она тут же привлекла к себе всеобщее внимание. Как раньше. Как в былое время, казавшееся теперь невообразимо счастливым. Она услышала шёпот с разных сторон: “Златая Афродита! Пришла златая Афродита!”

Арес говорил без умолку, голос его гремел, как удары по железу:

— Ты уже слышала, Афродита, как изменился этот мир по части изобретения смертными оружия? Никогда не мог предположить, что они додумаются до такого! В моё время они били друг друга какими-то жалкими мечами, копьями, стрелами, самым грозным оружием служила катапульта. А сейчас? Я поинтересовался этим: танки, самолёты, автоматы… У меня, самого грозного и свирепого бога войны волосы поднялись дыбом, когда я узнал, что это жалкие смертные изобрели бомбу, которая может подняться при взрыве в виде гигантского гриба и уничтожить всё живое на планете! Вот до чего додумались людишки! Признаться, мне стало не по себе. Это перегиб. Перегиб даже для меня, с моими убеждениями, что война требуется человечеству для встряски, потому что постоянный мир заставляет людей забывать богов и молить их об отвращении несчастья! Эти смертные оказались гораздо умнее, чем мы думали!

” — Значит, Арес ещё не слышал о фагах, если, узнав о ядерной бомбе, он оказался так потрясён, — подумала Нана. — Значит, у него всё впереди. Арес, бог войны! Если учесть, как необходимо теперь столкнуть людей лбами с демонами, то можно сказать, что вскоре наступит твой звёздный час и ты выйдешь на первый план. Кровь польётся рекой, чего ты всегда так жаждал!»

— Всё у тебя разговоры о войне! — фыркнул на Ареса Посейдон. — Полагаешь, это интересно златой Афродите?