Наизнанку

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. – Вру. И я – само безразличие. – Ничего особенного не было.

Терри издала разочарованный вздох:

– Неужели совсем ничего? Серьёзно?

Я кивнула в момент, когда она вопрошающе замолчала.

– Смотрит. Сюда. Опять, – она заговорщически подмигнула, проследив за моим взглядом. – А может, это он не на тебя, а на меня?

Я широко улыбнулась.

Терри вернулась к работе, бросив на ходу:

– Ладно, подруга, храни свои тайны.

Вскоре после этого на поле прибыла команда, и я могла поклясться, что при виде Хантера моё сердце на миг остановилось, потом дёрнулось и пустилось в галоп.

Он сидел на гарцующем Меркьюри, контролируя его буйное поведение натянутыми поводьями и своими коленями. На нём были высокие сапоги и белоснежные бриджи, контрастировавшие с голубой поло в обтяжку, которая дразняще подчеркивала каждый изгиб его широких плеч и грудные мышцы, за какие продал бы душу любой красавец с глянцевой обложки.

Несмотря на то, что его глаза были скрыты козырьком бейсболки, я почувствовала направление его взгляда, почти ощутимо на физическом уровне – волоски на теле наэлектризовались и встали дыбом, будто в меня вот-вот ударит молния.

Игра ещё не началась. Лошади и игроки разминались, присматриваясь друг к другу и примеряясь к полю, когда Хантер решительно направил жеребца к только что пристроившемуся на обочине конюху. Спрыгнув от меня в нескольких футах, он отдал ему поводья, перекинулся парой слов и, ласково похлопав по боку Меркьюри, направился в мою сторону.

Я поставила тележку на стопор движения, чтобы обслужить его.

Он волен был подойти к любой другой девушке из обслуживающего персонала, но не сделал этого.

Я заметила, что Терри поглядывала на нас с полуулыбкой, и не только она одна. Краем глаза я увидела, с каким интересом следил за нами Чейз. Точнее, не за нами: он смотрел на Хантера.

Я стушевалась. Понятия не имела, как вести себя с ним после вчерашнего, а особенно в присутствии неравнодушных свидетелей. Поэтому не придумала ничего умнее, чем робко ему предложить:

– Воды?

Я протянула ему бутылку.

Он взял её, но сразу вернул на «Trolley» и встал так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Теперь нас разделяли считаные дюймы.

– Что ты делаешь?

– Решил пожелать доброго утра своей девушке.

Он усмехнулся уголком рта.

Я задохнулась.

– Кому?

Хантер хохотнул и отвел за ухо прядь моих волос, которая выбилась из хвоста.

Это оказалось так приятно, что я невольно прикрыла глаза, но немедленно распахнула их вновь.

Его ухмылка стала шире.

Я закусила губу.

Он повернул козырёк своей кепки назад, взял мое лицо в ладони, провёл большими пальцами по моим щекам и потянулся ко мне, пока наши губы не соприкоснулись. Так нежно. Невесомо. Почти целомудренно, обнажая истинные чувства. Мягко раздвинул их, чуть прикусил и оттянул зубами нижнюю. И сразу отстранился, позволяя мне сделать вдох, под восторженный девичий полустон, который раздался, казалось, со всех сторон.

На ухо выдохнул:

– Доброе…

Я покраснела и опустила глаза.

Он тихо рассмеялся, наблюдая мою реакцию:

– Ладно, будь по-твоему. В следующий раз обойдёмся без зрителей. Я заберу тебя вечером.

Повернувшись к девчонкам из персонала, он пожал плечами и подмигнул. Те захихикали, а когда он устремился к Меркьюри – в голос застонали.

– Подруга, это было что-то новенькое!

Я закатила глаза и даже не потрудилась взглянуть, на ту, что подала реплику.

Глава 19.3

Чем меньше времени оставалось до сорокаминутного обеденного перерыва, тем больше я чувствовала, как мои нервы, будто струны, натягивались всё туже и туже на какие-то закручивающиеся колышки. Ведь Терри Рид терпеливо ходила вокруг меня, с каждым новым витком сужая и сужая круги, чтобы в конце концов засыпать меня вопросами. На которые я не могла дать ответов.

Кроме её пытливых глаз, я, не глядя, могла насчитать ещё с десяток, а то и другой. Под чужими любопытными взглядами я чувствовала себя жгуче глупо и стыдно. Теперь все вокруг смотрели на меня придирчиво и оценивающе, будто решая, подхожу я привилегированному статусу Хантера Хейтса или нет. Словно я не человек вовсе – вещь, которую он собирался приобрести без примерки.

Хотелось поскорее унести отсюда ноги.

С прозвучавшим сигналом об окончании игры, я сорвалась в служебное помещение, а сразу оттуда – в уборную.

Захлопнув дверь, открыла кран с холодной водой и, зачерпнув ладонями, плеснула себе в лицо. Эффект такой, как если бы на меня ливанули из пожарного брандспойта – вибрация в коже была столь интенсивной, что ощущалась под пальцами, которыми я закрывала глаза. Невыносимо захотелось сползти по стеночке на пол и несколько минут просто сидеть, никого не видя, не слыша, ни о чём не думая, не чувствуя, но прятаться от реальности за дверью вовсе не выход.

Женская раздевалка оказалась, на удивление, пустой. По всей видимости, процесс обсуждения последних сплетен переместился в другое место.

Из ряда одинаковых шкафчиков для раздевания выделялся один – мой, сверху которого оказался небольшой бумажный подарочный пакет.

Руки сами потянулись к нему.