Найди меня в Поднебесье

Она посвящала все свое время тщательному копированию карт и разговорам с людьми. Выбрав момент, Елена подошла к Рауде и изложила свою просьбу. В ответ он заявил, что не имеет ничего против того, если она присоединится к его отряду.

А в свободные минуты она училась драться у жунов и птицелюдов. Особенно сдружилась с жуном по имени Чаньунь. Его рога были в половину туловища, а кожаный жилет не сходился на пузе. Но казалось, что он может по желанию менять форму своего тела и убирать его части с тех мест, где угрожала опасность. После часовых безуспешных попыток ударить Чаньуня деревянным мечом, Елена выбивалась из сил и в ярости кидалась на него с кулаками. И неизбежно летела прочь кувырком. Затем проходил разбор ошибок, и все начиналось сначала.

Птицелюды учили легкости и быстроте реакции. Они первоклассно метали длинные дротики и легкие, тонкие ножи. Оказалось, что их оперение по краям кожистых крыльев тоже является оружием. Кончики перьев были острыми, похожими на жала, а полый ствол наполнен смертоносным ядом. Уступив просьбе Елены продемонстрировать их действие, птицелюд Ваку поднялся в воздух и попросил ее выбрать мишень. Она начертила на песке фигуру человека. Ваку единственный раз взмахнул крыльями, и в фигуру вонзилась дюжина перьев — причем, пять из них попали точно в зону сердца, три — в шею, а оставшиеся распределились по паховой области.

— Нам нет нужды метать такое большое количество стрел, — объяснял Ваку, легко приземляясь и собирая перья. — Я лишь показал, как мы с ними работаем. Одного пера более чем достаточно, чтобы убить человека. Чем выше жизнеспособность существа, тем больше требуется яда. Но обычно пяти-шести стрел хватает. А когтями, — он расправил одно крыло и продемонстрировал когтистую пятерню. — Мы можем парализовать жертву и донести ее, куда требуется, обездвиженной.

Вазашки выполняли совершенно немыслимые акробатические номера, выстраивали пирамиды, балансируя на головах друг у друга. Одним стремительным движением они бросались на землю и сбивали противника с ног. Оружием они не владели совершенно, но в вольной борьбе показывали себя отменно, и Елена азартно валялась с ними в пыли.

Кроме того, Шахига, похоже, задался личной целью отточить ее владение ножом до совершенства. И уж с ним, да еще и на ножах, она дралась, не помня, и не жалея себя. После особенно продуктивного поединка Елена твердо выучила, как правильно защищать голову, а женщина-жунка с ворчанием раскладывала на ее скуле ароматную припарку из неведомых трав. Елена искоса посматривала на Шахигу, но помалкивала и терпела жжение.

— Кровь остановится, попробуем еще раз, — невозмутимо сказал молодой наг. — Иначе будешь бояться.

Токус и Четим покинули праздник за несколько дней до его окончания. Но направлялись они не в город людей, а окольными дорогами к своим неведомым целям. Елена не сдерживала слез, прощаясь с друзьями, а Четим весело утешал:

— Ничего, мир плоский, через край не перепрыгнем, встретимся!

Перепев кучу песен и опустошив несколько бурдюков цветочного вина, друзья проводили Елену в ее комнату, и на рассвете покинули восточные леса.

На следующий день в Чертоге состоялся грандиозный скандал. Юная Имра исчезла, оставив в своей комнате записку весьма своевольного содержания. Елена же нашла под своей подушкой яшмовый браслет, который непокорная лучница часто носила. И посмеивалась про себя, глядя на рассерженных лучников, среди которых был и несостоявшийся жених Имры.

Елена колебалась долго. Но, в итоге, решилась. Был вопрос, в котором люди помочь ей не смогли.

Нашла она королеву Эмун на ступенях Чертога за вытачиванием новых древков для стрел. Увидев Елену, она не прекратила своего занятия, но приглашающе кивнула, предлагая сесть рядом с собой.

— Королева, — она запнулась, набрала в грудь воздуха и выпалила. — Я пришла поблагодарить вас за гостеприимство и сказать, что по окончании праздника я отправляюсь вместе с людьми в город.

— Куда же ты торопишься? — спросила королева. — Я рада предоставить тебе столько времени, сколько потребуется.

— Еще раз благодарю, но я желаю вернуться к людям. И к дорогам.

— Не смею задерживать. Надеюсь только, что время, проведенное в Чертоге оставит приятные воспоминания.

— Иначе и быть не может, королева.

— Как твои успехи в изучении меандрового письма? — в голосе Эмун послышалась ирония.

— Благодарю, королева, память возвращается ко мне.

— Рада слышать. Наверное, интересно пробуждать воспоминания, не так ли? Ты пришла задать мне какой-то вопрос. Я это чувствую по твоему тону.

— Что вы знаете о медиумах? — Елена постаралась, чтобы голос звучал спокойно.

— Я много чего знаю, девочка, — медленно проговорила королева. — Включая то, что предпочла бы и не знать. А я ждала, когда ты, наконец, снизойдешь до того, чтобы обратиться ко мне с вопросом.

— Вот как?

— Да. Сомневаюсь, чтобы ты разобрала все, что написано в моих книгах. Тем более, едва умея читать… Ты — очень способная ученица, — заключила Эмун. — Так почему же пришла ко мне?

— Потому что верю в вашу мудрость.