Найди меня в Поднебесье

— Не забудь рассказать об этом юношам, которых вы станете к нам отправлять, — огрызнулся Арэнкин. — Уверен, они придут в ужас, и предпочтут продолжать обучаться дракам на вилах.

— Рауда прав! — сказал Нару. — Гирмэн, я не верю, что ты резко поглупел за эти сто лет. Ты что-то недоговариваешь, и это видно. Тебе никогда не пришло бы в голову бросить армию в неизвестность. С чего ты так настаиваешь? Может, у тебя спрятана в рукаве лишняя игральная кость?

— Нужно попробовать привести к Горе медиумов, — сказал Гирмэн, проигнорировав Нару. — Возможно, они смогут связаться если не с нашими маори, то с земными.

— Вот как? — воскликнул Рауда. — Гирмэн, что же ты сам не хочешь с ними связаться? Разве ты — не медиум?

— Я — наг! — прошипел Гирмэн. — С кем из земных жителей мне разговаривать? С гадюками? С кобрами? Я не знаю, как вышло, что я переродился на Земле человеком! Наверное, это было наказание, посланное Демиургами за то, что я не хочу покоряться окончанию нашего срока в этом мире.

— Да, конечно, ты — наг! Представитель древнейшего народа, заря мира! Не то, что людские медиумы, которых можно использовать на свое усмотрение — все равно новые родятся!

— Специально для их охраны и создан Дом Медиумов, — сказал Нару.

— Для охраны? — презрительно переспросил Рауда. — Нару, не нужно меня держать за дурака. Все мы прекрасно знаем разницу между, скажем, бохенской лечебницей и Домом Медиумов.

— Выберите несколько медиумов, — настаивал Гирмэн. — Пусть они проверят хотя бы, живы маори или мертвы. Они могут проникать в сознание других существ, пусть попробуют связаться с сознанием маори.

Эмун встала и все воззрились на нее.

— Короли и Вожди! — торжественно сказала она. — Я предлагаю прекратить все сегодняшние раздоры во имя Осеннего праздника. Эти вопросы не поднимались много лет и требуют не единовременного решения.

— Но мы настаиваем на невмешательстве! — поднялся Нару. — Если этим сумасшедшим нагам не дорог их Север, пусть делают с ним, что хотят! Но не нужно лезть в дела, которые могут плачевно отразиться на всей стране!

— Скажи еще слово в северную сторону! — вскочил Арэнкин, хватаясь за бок, на котором обычно находился меч. — И мы с удовольствием освободим себя от необходимости стеречь ваши границы.

— Мои воины справляются с этим не хуже вас!

— Хватит! — Эмун припечатала ладонью стол. — Нару, сядь и не заговаривайся! Мы спокойно не проживем без стражей Заокраин и месяца, и ты это прекрасно знаешь! Как не проживем и без оружия, которое куют муспельхи! — повысила она голос в сторону Арэнкина, и наг, сверкая глазами, сел на свое место. — И без лесного мяса и трав вы не проживете, и без урожаев вазашков и жунов, и без людских торговцев и мудрых птицелюдов. Хватит! Если что-то кроме Горы и способно погубить Халлетлов, так это ваши вечные попытки враждовать!

— Гора не погубит Халлетлов, а спасет его! — прошипел Гирмэн.

— Я единственная, кто сегодня не высказала своего мнения, — сказала королева Эмун. — И желаю его обдумать, как следует, чтобы не ронять слов впустую. Предлагаю всем вам сделать то же самое. Нельзя очертя голову бросаться в неизвестные силы, как нельзя и не замечать эти силы, соседствующие с нами. Все вы услышали историю, произошедшую сто лет назад. Мы можем быстро связаться друг с другом, благодаря птицелюдам. Соберите собственные советы. Обдумайте. Тогда и будем решать, стоит ли этот вопрос внимания. Объявляю Совет Королей и Вождей закрытым.

Уже рассветало. Вожди и короли расходились, храня молчание. Арэнкин и Нару прожгли друг друга ненавидящими взглядами. Кара одарила улыбкой Гирмэна. Первый Вождь кивнул в ответ, дождался, пока все разойдутся, и обратился к Эмун.

— Ты меня за кого принимаешь?

— За нага, который со всех шкуру сдерет во имя своей правды, — устало откликнулась королева лучников.

— Спасибо, что не за свихнувшегося правителя. Если я и сдеру шкуру, то сделаю это очень тихо и незаметно. И не на общем Совете.

— Не думаю, что я была настолько неправа, Гирмэн. Ты обычно говоришь гораздо меньше, чем думаешь.

— Ты ведь помнишь, что на самом деле осталось от убитого посланника? Я не так быстро потерял сознание… Это было последнее, что я увидел тогда.

— Помню. Там было обычное человеческое тело. И обычное мертвое лицо. Даже слишком обычное для такого существа.

— Да. Обычное, — повторил Гирмэн, и, помолчав, прибавил. — Там таких миллионы…

— Ну да. Миллионы. Одной больше, одной меньше, никто не заметит. Забудь, Гирмэн. Елена завтра примет предложение моего сына, а через два дня станет его женой. Превратится в лучницу.

— Почему ты вдруг идешь на попятную, Эмун? Ты боишься?

Королева лучников помолчала.

— Да. Да, я боюсь. Боюсь, что мы пойдем против воли Демиургов, и тогда наш мир разметает на кусочки, как Сабсер.

— Сабсер рухнул именно из-за потери связи!

— Это мы так считаем. Что произошло в действительности, никому не известно. Если Гора потеряла свою энергию, значит, так суждено.

— Лжешь. Я чувствую, что лжешь. Но не могу понять, в чем.