Нагорная проповедь

Обнажая свою внутреннюю жизнь, происходящую в самом себе, мы все равно что занимаемся проституцией. Душа утрачивает стыдливость, а с нею и способность тонко чувствовать, лишаясь таким образом органа глубоких и необычных переживаний. Нарушаются непосредственность и изначальность происходящего, и становление как естественный процесс прекращается. Хрупкая органичная жизнь не выносит публичности. Извлеченная на свет из тайников души, она чахнет, и ее волей-неволей приходится подменять искусной имитацией. На смену утраченной непосредственности приходит рассудительное поведение, а изначальности – ощущение чего-то вторичного, манерного и обыденного. И в конце концов человек оказывается вовлеченным в лживую, показную, суматошную жизнь, наполненную фантазиями, имитациями и актерством. Собственную жизнь приходится играть как роль, поскольку жить по законам первозданного естества уже не получается.

Пока в нас не возникнет совершенно новое ощущение личного становления и его первых результатов, все это должно оставаться в тайне. Пока происходящее – бесформенная клокочущая масса из впечатлений и чувств, которую мы не можем осмыслить, пока она не оформится в нечто определенное и не обретет в нас ясный облик, доступный нашему переживанию и оценке, пока все это еще не выношено нами до стадии жизненной зрелости и не превратилось в живую составляющую нашего опыта, мы должны терпеливо постигать возникающее в нас и вести себя сообразно происходящему, помогая ему созреть, всеми силами стараясь молчать об этом, чтобы во всей полноте и глубине пережить совершающееся и помочь стать ему плодотворной жизнью.

Таите в себе все, что внутренне еще не свершилось, не решено, не исполнено, и, тщательно скрывая от других, добивайтесь, чтобы это произошло. Великое рождается в глубоком молчании. До времени рассказывая о нем, пытаясь эгоистически впустить его в свою жизнь, мы превращаемся в расхитителей. В итоге – не только лишаемся новых переживаний, сил, ясности понимания, душевных порывов и плодов, дожидающихся своего проявления в том великом, но и не можем справляться с тем, что происходит в нас. Половинчатость тут ни к чему. А коль скоро всякое истинное решение, исполнение, созидание и победа рождаются лишь в изначальном ощущении всей проблемы, будем же гореть огнем этого чувства – и проблема разрешится. Любое поспешное проявление губит это ощущение изначальности, и мы лишаемся того источника сил, который дает нам власть над всем.

Известно, что тревоги и беды легче перенести, если кому-то рассказать о них. Так мы обычно и поступаем, но все равно они остаются с нами – ведь мы при этом ничего не совершаем, не исполняем, не решаем. То есть, как ни привлекательно для нас это явление, оно не принесет нам никакой пользы. Говорить можно лишь о том, с чем мы уже справились. Стоит только показать другим зарождающееся в нас, как оно тотчас же увядает, потому что мы этим отчуждаем его от себя. Потом мы, обливаясь слезами, кинемся его искать, но вряд ли найдем снова, поскольку наше чувство к нему растворилось в словах. Возможно, оно когда-нибудь вновь появится в нас и станет крепнуть, но мы ведь его уже однажды утратили, отчего поступательное развитие и причинные связи процесса становления нарушились.

Иное дело – житейские проблемы, нужды и беды. Они останутся с нами, сколько бы мы ни жаловались на них другим и ни изливали им свою душу. От их постоянного переживания нам никуда не деться. Выговорившись очередной раз, мы немного успокаиваемся, на душе становится легче, ощущение их притупляется, и они кажутся уже не такими серьезными. Но тогда прежнее внутреннее напряжение, душевные муки и приступы уныния оказываются бесплодными. Печаль неизбежно будет возвращаться к нам вновь и вновь, однако с каждым разом ее острота снижается. Но чем слабее толчки этих чувств, тем меньше у нас шансов найти нужные решения. Учитесь страдать не жалуясь, чтобы ваши страдания принесли плоды.

Особый случай, когда мы сами не в силах справиться и приходится просить о помощи. И если это настоящая помощь, то она, на первый взгляд, от внутренних бед не освобождает, а скорее еще глубже погружает в них, однако указывает при этом, как лучше их преодолеть. Истинный помощник погружается в наши беды, сочувствует, страдает и сражается вместе с нами, разделяя наше бремя. Обращаясь к нему за советом, мы доверительно посвящаем его в свои переживания, и он сопереживает. И тот, кому мы доверяемся, помогает нам скрывать наши душевные тайны.

Лишь когда что-то зародившееся в нашей душе пустит свои ростки, когда смутное влечение или предчувствие, сломив все препятствия, станут нам совсем понятны и мучительное напряжение разрядится в движении жизни, когда переживание Бога окажет на нас свое созидательное воздействие, когда облагораживающее душевное страдание нас окрылит, а страшные муки приведут к победе и проблема, казавшаяся неразрешимой, разрешится, вот только тогда зародившееся в нас и победившее может выйти вовне.