Нагорная проповедь

Но потаенные уголки нашей души хранят не только тайны зарождающейся жизни, именно здесь происходит то, что мы называем глубоко личным. Обостренными чувствами мы не только пытаемся разобраться в происходящем, нам приходится и вести борьбу со своими проблемами, доставляющими нам душевные страдания, и сражаться с ними до победного конца. И эту ношу мы должным нести, с тяготами справляться, напряжение – снимать, оковы – разрушать, путь – находить, судьбу – преодолевать. Здесь – собственное поле битвы, которую ведет наша внутренняя жизнь. То, что здесь не разрешится, останется неразрешенным и во внешней жизни, и тогда у нас не будет иного выбора, как только примириться с этим. То, что не побеждено здесь, останется непобежденным навсегда. Победы одерживаются только здесь, только здесь отыскиваются решения, которые можно выполнить.

И зарождающуюся жизнь, и внутреннее преодоление собственных переживаний и проблем крайне необходимо защитить, скрывая их в тайниках своей души. Стоит только откинуть покров тайны с нашего зарождающегося становления, как все пойдет прахом. А если мы не справимся с проблемами, сокрытыми в нашей неприступной для всех жизни, то останемся с ними навсегда. Любое нарушение внутреннего уединения наносит непоправимый вред. Любое преждевременное раскрытие тайны обнажает все незрелое, еще ни на что непригодное. Все должно вынашиваться незаметно для других, тогда оно родится, все должно решаться и переживаться втайне, тогда оно творчески, полновластно и уверенно войдет в жизнь. Таков главный порядок правдивой жизни, и это основа наставления Иисуса.

Наш внутренний мир – наше святилище, и приходящий к себе не жалеет сил для его восстановления после долгого самоопустошения, о котором он даже и не подозревал. Этот мир мы охраняем, усердно защищая от осквернения чужими, не понимающими нас людьми. Только родственники и доверенные лица могут войти в него, но лишь те, с кем мы можем быть откровенны. Но есть в нем святая святых, вход куда запрещен всем без исключения. Все происходящее там, ужасные беды и невыразимые печали, наш суд над собой, сопровождаемый стыдом и раскаянием, борьба с сомнением и отчаянием, чрезмерность веры и терпеливейшее ожидание, Божьи испытания и демонические искушения, небывалые переживания, глубокомыслие и прозорливость, – все это должно быть абсолютно недоступным для других. Конечно, нам не избежать таких ситуаций, когда очень близкие нам люди поймут что-то из происходящего внутри нас, сколь бы ни были скрыты от них сами процессы, как, впрочем, нередко и от нас, как бы мы ни содрогались от их подземных толчков и ни поражались тем извержениям, что за ними следуют. Но этого мы не вправе сказать даже им. Они сами должны прочувствовать это благодаря прямой связи, существующей у нас с ними. Если же такого не происходит, то их тактичное молчание лишь поможет нам хранить тайну, от которой зависит спасение нашего Я.

Мы же, со своей стороны, непременно должны контролировать и направлять все усилия на то, чтобы собственная жизнь нашего Я протекала совершенно незаметно. Иначе мы ее лишимся. Не скрывающий мук внутреннего становления, возрождения первозданного естества, печалей самоутверждения и исполнения своих жизненных задач оскверняет святая святых своей души и разглашает тайны своей личности.

Зачем, собственно, об этом говорить? Наша стыдливая душа сама предостережет себя от этого. Обычный человек не в состоянии рассказывать о том, что происходит в его душе, до тех пор, пока все эти процессы не вызреют и не станут созидательными факторами жизни. Но, к сожалению, в кругах, где к своей внутренней жизни относятся как к спорту, бесстыжая болтовня лишила многих людей сдержанности, и им ничего не стоит публично говорить о своих самых сокровенных чувствах и переживаниях. Они выставляют себя напоказ якобы во славу Божью и во благо другим, ради пустого самовозвеличивания, от скуки, совершенно не осознавая своей связи с Богом и не понимая, что их легкомыслие непростительно. Иисус строго наказал людям, испытавшим на себе помощь или откровение Божье, никому об этом не рассказывать. Христианство совершенно утратило это чувство!

Молчание – целомудрие души. Говорить имеет право лишь тот, кто любит. Но любить по-настоящему способен лишь человек, чью жизнь переполняет любовь. Как же можно любить, скрывая до времени свою любовь? Как говорить прежде, чем можно будет довериться ближним, прежде, чем обретем то, что сможем отдать другим! Источники должны сначала подняться из глубин нашего существа, и уж потом пусть изливаются в мир.