Набег

— Они вряд ли выйдут из монастыря до света,— возразил Сигурд.

Он часто слышал рассказы конунгов и ярлов о сво-их подвигах. Обычно все битвы в этих рассказах на-чинались или ночью, или на рассвете. Если варги не напали ночью, значит, они должны были дожидаться рассвета.

— Они уже идут, — вымолвил Ансгарий. Взгляд монаха был устремлен куда-то в стену, словно он ви-дел сквозь земляную толщу нечто такое, от чего не мог отвести взор. — Тебе надо спешить...

Он замолчал. Грудь настоятеля тяжело вздымалась под длинной рубахой.

— Я не знаю, где мы... — Сигурд не был уверен, что Ансгарий слышит его, поэтому повторил гром-че: — Не знаю, куда идти, когда выберусь наружу...

— Иди вверх по реке, — отстраненно отозвался Ансгарий.

— Ты не дашь мне провожатого?

— Нет. Ты — воин, у тебя быстрые ноги. Без про-вожатого ты доберешься скорее. А мы будем молить-ся за тебя. В чем-то настоятель был прав. Только не в том, что Сигурд ощущал себя воином.

— Иди. — Ансгарий махнул рукой двум монахам, стоящим у начала лестницы.

Те расступились, остальные уставились на Сигур-да. Множество глаз словно ощупывали бонда, пыта-ясь рассмотреть, а что же скрыто внутри у этого тол-стенького, коренастого урманина? Под их взглядами Сигурду стало неуютно. Он сгорбился, шагнул к сту-пеням. Отвыкшие ходить ноги подвели: левая подко-силась, он пошатнулся, ударился плечом о стену. Ста-ло стыдно. Закусив губу, Сигурд вызывающе вскинул голову, оглядел монахов. Над его неуклюжестью ни-кто не смеялся, даже не улыбался.

— Поначалу не торопись, почувствуй землю,— негромко посоветовал из-за плеча Сигурда тот мо-нах, что уговаривал его войти в лаз. Коснулся локтя бонда, доверчиво сунулся губами к уху, прошеп-тал: — С Богом. Я буду молиться за тебя...

Не оглядываясь, Сигурд доковылял до лестницы, шагнул на первую ступень. Затем на вторую... Тре-тью...

Он старался не смотреть вниз, поднимался по ка-менным выступам и думал о том, что не имеет права подвести этих странных людей, которые ни на миг не усомнились в его отваге. Никто из них не предполо-жил, что, выбравшись наружу, Сигурд может попро-сту сбежать. Они верили в него так же нерушимо, как верили ему жители Каупанга — толстый Даг, трусо-ватый Магнус, резчик Арни и дряхлеющий безумец Хьяти ...

Очутившись на последней ступени, Сигурд не-сколько раз разогнул и согнул руки, покрутил пле-чами, разминая мышцы, прикинул на глазок рас-стояние до дыры. Длинные, на вид прочные корни какого-то дерева раскачивались перед лицом, словно приглашая зацепиться за них. Сигурд поймал один, подергал. Вниз посыпались комья земли, древесная труха. Корень легко сорвался, повис в руке дохлой змеей... Кто-то из монахов ахнул, кто-то забормотал молитву.

Сигурд выпустил корень, взмахнул руками, изо всех сил оттолкнулся от ступеньки. Он ни о чем не ду-мал, просто всем своим существом тянулся к светло-му пятну над своей головой. Руки сами нашли опору, пальцы сами скрючились орлиными когтями, впива-ясь во влажную, податливую мякоть земли. Сигурд навалился грудью на край ямы, заболтал ногами. Вы-бравшись, откатился в сторону, выдохнул...

Совсем недолго он лежал, глядя в мутное небо, слушая шелест веток над головой и ловя губами тя-желые дождевые капли. Ветер гулял в кроне старой ольхи, что росла прямо на речном откосе, возле лаза, гнул ее ветви, трепал кусты у ее подножия.

— Будет гроза... — прошептал Сигурд.

Звуки собственной речи вывели бонда из оцепене-ния. Он поднялся, сгибаясь под ударами ветра, подоб-рался к краю откоса, глянул вниз. Ветер гнал волны навстречу течению, — вода поднялась, грозя залить луга на далеком противоположном берегу.

— Вверх по реке... — сам себе сказал Сигурд, по-вернулся и побежал.

Он не успел. Не мог успеть — гроза застала его на полпути, обрушившись на спину грохочущими струями. Потом пошел град, такой сильный, что Си-гурду пришлось снять рубашку и намотать ее себе на голову, чтоб град не повредил лицо. А когда вда-ли показался холм и едва различимая в дожде кре-пость, могучий бог помчался по небу в своей громад-ной колеснице, меча молнии, такие яркие и страш-ные, что Сигурд невольно замедлил шаг.

Город принял бонда молчанием. В дождевом су-мраке Сигурда окружили мрачные дома, вылупились на него пустыми провалами ворот. Сигурд бежал, оскальзываясь и задыхаясь, путался в узких улицах, хватался руками за мокрые ограды. Пустота, мерт-вым кольцом сжавшая город, казалась незыблемои, как вечность, из которой нет выхода. В одной из луж Сигурд поскользнулся и упал. Он лежал, сглатывая залившуюся в рот грязь, сипел пересохшим горлом, слушал грозный хохот Тора и понимал, что опоздал.

Опоздал, потому что отсюда, с земли, сквозь щель в