Набег

Берег был чист, над рекой висел утренний туман. Колокола в монастыре не предупредили о приближе-нии врагов, и крепость смолчала, не запалив костра на сигнальной вышке. Даже духи, которые обычно мешали Айше спать своими разговорами, на сей раз притихли, словно ожидая чего-то страшного.

Варги возникли на пустой пристани, словно вы-росли из тумана, — молчаливые, бесшумные. Урмане всполошились, принялись осыпать варгов стрелами...

Тогда и началась гроза. Разбушевавшийся Встреч-ник взвыл, ударил по речной глади, смел туман, сбил стрелы. Небо разверзлось, выбрасывая на корабли жад-ную влагу и град, река покатила свои воды вспять, за-билась волнами в слабые борта кораблей. Чуя недоброе, Айша попыталась удержать Бьерна от вылазки на бе-рег, к варгам.

— Там друиды, — сказала она, схватив ярла за ру-кав.

Ее сердце разрывалось от боли, она чувствовала, что на берегу Бьерна поджидает сила, намного более страш-ная, чем вражеский меч, — тьма. Тьма, предсказанная Финном, тьма, обретшая жизнь на острове варгов...

Но ярл не стал ее слушать.

— Рагнар бросил своих людей в бой, — сказал он. — Нельзя разделять войско, нас слишком мало.

Если бы Айша умела плакать, она бы заплакала. Но она не умела, и Бьерн ушел, оставив с ней на ко-рабле малую часть своего хирда...

Айша спрыгнула в воду, когда увидела, как он упал. До этого она сидела у борта, с головой накрывшись рогожей и наблюдая за разгоревшимся на берегу боем. Она следила не столько за битвой, сколько за Бьерном. Он был опытным воином, он научился сражаться рань-ше, чем говорить, его воспитывали как воина, и он по-бывал во многих битвах. Обычно Айша наслаждалась, глядя, как ловко играет в его руках острый клевец, и как он сам, став похожим на сильного хищного зверя, отыскивает себе новую жертву, а его заплетенные в ко-сицы волосы змеями извиваются по плечам. Но на сеи раз беда поджидала Бьерна не во вражеском мече или копье, она исходила от высокого светловолосого варга, который стоял на холме, поодаль от берега. За стеной дождя Айша видела его темную фигуру, застывшую, словно изваяние, и его невероятно светлые волосы, казавшиеся голубыми при вспышках молнии. Когда в его руке что-то блеснуло, Айша сбросила рогожу и подбежала к борту.

— Не-е-ет! — просительно вытянув руки, закричала

она.

Она опоздала — священный кинжал-кровопийца уже покинул своего хозяина. Сверкнул чешуей, оси-ным жалом вонзился в шею ярла, прямо под ухом. Бьерн схватился за шею, нащупал рукоять чужо-го оружия. Друид вскинул руки к небу и запел,— Айша слышала, как он поет, уговаривая своего друж-ка-убийцу забрать силу и веру ярла. Бьерн стал осе-дать на землю, все еще сжимая в одной руке клевец, а другой держась за шею. Выдернуть оружие из раны у него не хватало сил. В груди у Айши что-то обо-рвалось. Битва, гроза, шум дождя и рев ветра — все куда-то исчезло, стало совсем тихо. Остался лишь упавший на землю Бьерн, друид на берегу и отчетли-вое понимание, что его песня должна прерваться, по-ка кинжал не выпил из ярла всю душу. Айша не пом-нила, как спрыгнула в воду и как доплыла до берега. Ей удалось выбраться на сушу, миновав плавающие на мелководье тела убитых, и добежать до Бьерна, уворачиваясь от ударов еще живых воинов.

Она опоздала и здесь, — Бьерн лежал на спине, глядя в изрыгающее воду небо и стискивая в холод-ных пальцах любимый клевец. Обтянутая змеиной ко-жей рукоять друидского кинжала торчала из его шеи, сыто блестела влажным боком.

Упав подле ярла, Айша обхватила ладонями его щеки, ощутила под пальцами холод смерти.

— Бьерн, — прошептала она. Поднялась на коле-ни, вглядываясь в пустоту любимых глаз, позвала уже не шепотом, а стоном, идущим из колдовского нутра:

— Бьерн!

Его губы не шевельнулись, веки не дрогнули.

То, что пронзило Айшу, не было болью, — она да-же не знала, как назвать подобное чувство. Все ее существо смялось, скомкалось, превращаясь в злое отчаяние. Сила, уже давно покинувшая ее, хлынула внутрь, забурлила презрением к смерти. На глаза вновь попалась рукоять друидского ножа.

— Род мой пребудет во мне! — Айша схватилась за рукоять, потянула на себя. Кинжал сопротивлялся, не желая отпускать добычу.

Сила земли моей, вера предков моих, душа ма-тери, которой не знала... — Губы сами произносили нужные слова. Подчиняясь им, кинжал неохотно ше-вельнулся в ране. Айша рванула его к себе, кинжал чавкнул, оставляя жертву, кровь теплой струей плес-нула болотнице на руки. На миг Айша вновь ощути-ла прикосновение Бьерна, в памяти промелькнули но-чи, проведенные с ним, жар его тела, уверенность его рук, ласка слов...