Набег

Стало совсем темно, в вечерней тишине разнеслось громыхание колотушки, — собираясь запирать воро-та, привратник предупреждал об этом всю округу.

— Иногда тяжело сказать о своей любви, — по-прежнему глядя куда-то в темноту, глухо вымолвил викинг. — Но тяжелее, если больше некого любить.

От слез щеки Марго опухли и горели. Она попробо-вала представить, что мать, Элиса, отец, все, кого она любила, вдруг исчезли. Что больше некому собрать для нее сверток с лепешками и монеткой в тряпице, и некому принести ей этот сверток, а ей больше не о ком ду-мать, когда становится совсем одиноко... Марго реши-ла, что викинг прав, — это намного хуже.

— Можешь любить меня, — стараясь не смотреть на викинга, предложила она.

— Возьми... — сказал он и положил ей на колени подобранную монетку.

На другой день к Бьерну пришел Ардагар.

Марго чистила котел на дворе, когда увидела, как он быстрыми шагами направляется к их дому. Бросив котел, Марго нырнула внутрь, разглядела в сумраке викинга, предупредила:

— Господин Ардагар идет!

— Криклива ты слишком... — Ардагар отодвинул ее с приступки, вошел в избу. Вид у него был доволь-ный. Подобрав полы длинного одеяния, он прошел внутрь дома. Марго услужливо подтащила к гостю чурбачок, привычно попятилась в угол.

С утра Бьерн был не в духе. Он ничего не гово-рил, но Марго ощущала его недовольство. Ей каза-лось, что викинга рассердил вчерашний разговор, и девочка старалась загладить свою непонятную вину. Встав чуть свет, она вымела весь дом, вытрясла на дворе половые плетенки, сварила кашу из сладкой репки. Бьерн ее стараний не замечал, глядел в огонь, хмурился. Гостю он тоже не обрадовался.

— Король и епископ Рейнсский благословляют мис-сию к Хорику, — начал Ардагар, и Марго поняла, что он снова будет уговаривать викинга пойти в земли да-нов. — Посланец привез дары для конунга и деньги на поход. Я купил выносливых лошадей и нанял воинов для сопровождения...

Бьерн молча покачал головой, словно не одобрял речи Ардагара. Тот заелозил задом по неустойчивому чурбачку. Чурбачок пошатнулся, чуть не упал.

— Ты волен поступать по своему разумению,— восстановив равновесие, вновь заговорил Ардагар.— Но я могу хорошо заплатить тебе, если ты согласишься пойти с нами...

Не дождавшись ответа, он протянул руку, коснул-ся обнаженного плеча викинга. Тот резко отшатнул-ся. Черные косицы взметнулись, рассыпались по его спине и плечам, темные глаза обожгли Ардагара хо-лодом. Гость поспешно отдернул руку„не зная, куда ее деть, спрятал в складки одежды.

— Послушай, сын Горма. — Лицо Ардагара блесте-ло от пота, маленькие глаза хитро щурились. — Ты можешь убить меня за такие слова, но все-таки я ска-жу тебе правду...

Он волновался. Марго видела бисеринки пота, укра-сившие кожу над его верхней губой и сжатую в кулак руку под одеждой. Но голос Ардагара оставался по-прежнему тихим и вкрадчивым:

— Ансгарий говорит о Божьем промысле, но я по-лагаю, что, как бы он ни старался, ты не примешь крещение и не встанешь за ним на крестном ходе. В тебе кровь твоих языческих богов, ты потомок Ингилингов, и у тебя свой путь. Молиться и жить в отшельничестве — удел монахов, пестовать утрату-удел женщин, ходить в походы — удел морского яр-ла. Или ты думаешь, что сможешь всю оставшуюся жизнь просидеть тут, как мышь в норе? Нет, не смо-жешь. И ты знаешь об этом. Иначе не хранил бы под постелью свой клевец...

Викинг быстро повернул голову, всмотрелся в тем-ноту, где затаилась Марго. К щекам девочки прили-ла кровь, сердце бешено заколотилось, — ведь это она рассказала монахам о клевце. Тогда она не знала, что странный топор с острым железным клювом вместо обушка называется «клевец». Просто однажды, пере-бирая постель Бьерна, Марго наткнулась на крепкую деревянную рукоять с костяными вставками в дере-ве. Рукоять была украшена резьбой, у навершия ее оплетали кожаные ремни, а посередке дерево стерлось и стало совсем гладким. Марго потянула рукоять к себе и вытащила диковинный топор. Когда она разгля-дела блестящее лезвие с зазубринами по краю, ей ста-ло страшно, совсем как тогда, когда она впервые уви-дела раненого Бьерна. Испугавшись, Марго быстро за-сунула топор обратно, меж двух толстых шкур, на которых спал викинг. О находке она рассказала Мат-фею и Симону. Больше никому...

— Правда-правда, никому-никому... — корчась под пристальным взглядом викинга, Марго перекрести-лась, поднесла сложенные пальцы к губам, закусила ногти.

Бьерн отвернулся. Потянулся к очагу, покопался в углях короткой обгорелой палкой. Он был без рубахи, его спина перекатывалась буграми мышц, от лопатки вверх под волосы уходил красный выпуклый шрам.

— Ты хочешь просить помощи у врага, — негром-ко заговорил Бьерн.

У Марго на душе потеплело. Со вчерашнего вече-ра ей нравился его голос — спокойный, ровный, мяг-кий, как лапы того полосатого зверя, которого напо-минал ей викинг.

Бьерн поднял палку, задул разгорающийся на кон-це уголек, положил палку у своих ног:

— Хорик не станет защищать город Людовика от Клака. Хорик — родич Клаку.

— Но он изгнал Клака из своих земель, — возра-зил Ардагар.