Набег

Яма оказалась неглубокой, немного выше челове-ческого роста. Ее края сочились влагой, стекающие по ним капли собирались на дне в мутную лужу. Посреди этой лужи копошилось что-то живое. Шеве-лилось, плескало водой, вдавливалось в стену, при-крываясь рваными тряпками, некогда служившими одеждой. Белый овал лица выскользнул из мокрых тряпок, мазнул безумным взглядом по болотнице и коракше, отворил дыру рта:

— А-а-а-и-и-и-а-а

Ноги Айши налились тяжестью, в груди что-то сжалось.

— Гюда? !

Она отступила от края ямы, отвернулась, стисну-ла ладонями виски. Коракша заинтересованно загля-нула ей в глаза. Довольно улыбнулась:

— Аии!

Айша не знала, что делать. Стояла у края ямы, смотрела на жалкое, безумное создание, которое не-давно было Гюдой, и молчала. Коракша вертелась вокруг нее, подпрыгивала, махала руками — чему-то радовалась. Гроздья меховых клочков прыгали по ее плечам, путались в волосах.

Айша присела у ямы на корточки, позвала:

— Гюда!

Бывшая княжна не услышала. Она больше не ску-лила. Забившись в угол, сжалась в комок, прикрыла голову руками.

Развеселившаяся коракша пробежала за спиной болотницы, громыхнула чаном. Гюда вздрогнула, за-прокинула вверх испуганное лицо. Она осунулась, в волосах появились седые пряди, под глазами залегли глубокие синяки, веки покраснели. Выглянувшая из-под спутанных волос мочка уха была коричневой от запекшейся крови.

Блестящие глаза Гюды обежали край ямы, наткну-лись на болотницу. Измазанное грязью лицо сморщи-лось, губы скривились, задрожали. На миг во взгля-де промелькнуло что-то осознанное...

За спиной Айши коракша уселась перед чаном, смахнула с него жирных синих мух, принялась скре-сти по краю ногтем. Скрежет напугал Гюду. Княжна тонко заскулила, заметалась, расплескивая воду под ногами.

— Ш-ш-ш! — обернувшись, цыкнула на коракшу болотница.

Испытанный недавно страх исчез. Пастенка ока-залась права: жители деревни не были духами. Но людьми они себя не считали. Нелюди... Обычные зве-ри в человеческом обличье. Обычных зверей Айша ни-когда не боялась. Уж тем более ворон...

— Га? — оставив свое занятие, поинтересовалась коракша. Подхватила в ладонь отодранную с котла кровяную корку, сунула в рот. Зачмокала, заулыба-лась.

Айша отвернулась. Склонившись над пропахшей сыростью утробой ямы, протянула пленнице руку:

— Вылезай!

Гюда пискнула, бросилась к противоположной сте-не. Огромные ввалившиеся глаза княжны уставились на протянутую руку.

Позади болотницы коракша вновь принялась ста-рательно скрести котел. Не обращая на нее внимания, Айша передвинулась ближе к обезумевшей пленнице, не убирая руки, заговорила, стараясь, чтобы голос звучал мягко и ласково:

— Ну, что ты? Иди сюда... Иди... Не надо бояться... Все будет хорошо...

Княжна не шевелилась. Над головой Айши, разо-гревшись под весенними лучами солнца, жужжали мухи, за спиной скрежетал о железо крепкий ноготь коракши. Рубаха болотницы на груди и под мышка-ми взмокла от пота. Одна особо назойливая муха усе-лась на щеку Айши, засеменила влажными лапками к переносице. Та смахнула ее, забормотала, вновь об-ращаясь к пленнице:

— Идем... Идем домой...

Гюда молча теребила в пальцах подол рубашки, вслушивалась. Мокрые кончики волос облепили ее шею, закрывая красный след от удавки. Губы шевель-нулись, вспоминая давно забытые слова.

— Домой... — осипший голос змеей прошуршал по влажной стене, утонул в грязной луже под ногами.

Домой, — согласилась Айша. — Домой...

Гюда шагнула к ней, осторожно, приседая и горбя плечи, потянулась к руке болотницы.

Айша замерла.

Пальцы княжны коснулись ее запястья — мокрые, холодные. Ощупали. Словно боясь ошибиться, пробе-жали легкими паучками по кисти до самых ногтей, затем скользнули обратно и вдруг мертвой хваткой стиснули запястье.

— Домой! — взвизгнула Гюда и дернула Айшу вниз. Болотница вцепилась свободной рукой в тяже-лую крышку ямы, уперлась, чтоб не рухнуть в яму.

Коракша перестала отскребать чан, уставилась на Айшу.

— М-м-м-р-р-р, — промычала болотница. Изловчи-лась, плюхнулась на живот, второй рукой схватила княжну за нечесаные космы на макушке, потащила к себе.

Обезумевшая пленница не чувствовала боли — ее тело рвалось к свободе, к свету, который разливался там, наверху, откуда к ней протянулась теплая живая рука. Оскальзываясь ногами на влажной стене и по-могая себе свободной рукой, Гюда принялась караб-каться наверх. В какой-то миг перед ее взглядом воз-ник край ямы, жухлая трава, еловые ветки на пло-ской земле. Мелькнула чья-то юбка, ноги...