Набег

От крика Латьи бонд опомнился, отвел взгляд от острова. Вдвоем с Гримли они оттянули весло назад, опустили его, вновь оттянули... Знакомый труд позво-лял не думать об увиденном.

Сигурд не осуждал Рагнара или Трира — они вос-пользовались пленными вполне разумно. Бессмыс-ленная, на первый взгляд, жестокость смяла остав-шееся войско Карла, сломила дух еще готовых сра-жаться франков, а заодно избавила эрулов и данов от лишней возни с живым грузом. Хевдинги посту-пили правильно. Но все-таки на душе у бонда было погано. И не у него одного, — налегая на рукоять весла, Гримли озадаченно шевелил губами, тяжело сопел, старался не смотреть на плывущий мимо ост-ров висельников. Водил взглядом по палубе, по спи-нам впереди сидящих...

Сигурд хотел было что-нибудь сказать, но воро-нье карканье мешало придумать слова. А еще ме-шал звук, раздающийся совсем рядом, — то ли всхли-пывания, то ли кашель, словно кто-то душил в себе рыдания...

Сигурд оглянулся и увидел Эрну. Наложница Рю-рика стояла на коленях недалеко от свернутого пару-са, низко опустив голову. Ее русые, вьющиеся коль-цами волосы касались палубных досок, худые плечи вздрагивали, из-под серой ткани рубашки выпирали острые лопатки, из-под подола выглядывали розовые гладкие пятки. Она казалась совсем маленькой и без-защитной. Вспомнилось, как она пристально смотре-ла на пленников, покусывала губы, сплетала и распле-тала пальцы, наблюдая, как их сажают на корабли и увозят к островку...

Оглядевшись по сторонам, Сигурд склонился к женщине, негромко, чтоб не услышали хирдманны, прошептал:

— Ничего не поделаешь. Это — война...

Услышав его голос, Эрна приподнялась на руках. Из-под растрепанной челки показался овал лица, пол-ные, будто припухшие губы. Блестящие глаза женщи-ны остановились на лице бонда. Слез в них не было. Маленький рот приоткрылся, показывая ряд ровных мелких зубов.

Не отводя взгляда от Сигурда, Эрна хихикнула.

— Нет, неверно... Это — власть! — Вслепую, кончи-ками пальцев она отыскала оберег на груди, затере-била его, сминая мягкую ткань мешочка. Затем об-лизнулась, сухо, отрывисто засмеялась:

Это — моя власть... Моя — над ними... Над все-ми ними...

7.Без имени

Поутру Шулига едва смогла встать на больную но-гу. Ее лодыжка отекла, красная с синим опухоль рас-ползлась от пальцев почти до колена. Лицо ободрит-ки покрывал пот, волосы на лбу слиплись, глаза ли-хорадочно блестели. Приложив ладонь к ее лбу, Айша ощутила под пальцами дыхание Огнеи — старшей и самой опасной из всех сестер-лихорадок. Кое-как уго-ворив Шулигу остаться на месте, Айша подошла к Ха-реку, потянулась к его уху. Чтоб не услышала обод-ритка, прошептала:

— В ней сидит Огнея. В ноге, под кожей.

Харек дотронулся до висящего на поясе ножа, во-просительно взглянул на болотницу. Айша покачала головой:

— Нет. Можно разрезать нарыв, но у меня нет трав для припарок и отваров. Пока я буду собирать их, прой-дет слишком много времени, Огнея съест ее жизнь.

Харек задумался. После плена и долгих дней пути берсерк мало походил на воина, которым был когда-то, — его волосы стали серыми от грязи, щеки ввали-лись, на потрескавшихся губах запеклась кровь. Он хромал, одной рукой опираясь на толстую палку, а дру-гую не снимал с рукояти тяжелого ножа, что висел на поясе. Одежда урманина стала грязной и рваной, из ды-ры на правом сапоге торчали опухшие пальцы.

— Попробуй успеть, — сказал он.

Айша покачала головой. Харек был для нее боль-ше, чем другом, но лесные травы никогда не сбира-лись по весне. Да и необходимости в них нынче не было. Сгодились бы сало, паутина, луковица... Люди обычно держат такие вещи под рукой.

«Там живут нелюди... Те, что едят других людей... Не духи...» — всплыло в памяти.

Она подошла к Шулиге, присела на корточки, за-глянула в осунувшееся лицо ободритки:

— Я хочу пойти в деревню духов...

— Зачем? — нахмурилась Шулига.

Айша молча прикоснулась к ее ноге, надавила паль-цем на синюшный отек. От пальца остался след — тем-ное, почти черное пятно. Шулига огорченно засопела. Бросила беглый взгляд на Харека:

— Он уйдет с тобой?

Нет. Он думает, что я пошла за травами. Но я могу не вернуться.

— Мы не станем слишком долго ждать, — пообе-щала Шулига. Усмехнулась, окатила Айшу презри-тельным взглядом. — Ты поступаешь очень глупо. Ду-маешь, духи пощадят тебя, раз ты ведьма?

Благодарности она не испытывала. Болотница сде-лала выбор по своей воле, ее никто не просил. Значит, и благодарить ее было не за что.

— Я не ведьма, — сказала Айша. — Я человек.

— Тогда почему? — удивилась Шулига.

— Что «почему»?

— Почему ты идешь туда?

— Потому что я не ведьма.

Ободритка засмеялась, утерла с лица пот, промок-нула влажную шею подолом юбки:

— Ты странная. Но, как скажешь...

Берсерк проводил Айшу до вершины холма.

— Вниз не спускайся. — Указал на затаившуюся в лесной глуши деревню.