На свободе (ЛП)

   - Обычного бурава. Но, кажется, лошади это было неприятно, и она лягнула Патрика, сломав перегородку стойла, а ему - три ребра. После чего я заставила ветеринара выполнить все, как надо, и лошадь после этого стала вести себя нормально, за исключением того, - по словам Патрика, - что она приобрела необычайную склонность стоять на голове.

   - Это - первая лошадь, испытывающая такое необычное желание, любовь моя.

   - Патрик сказал, что нет. Он рассказал мне о человеке, у которого он служил в Ошкоше, имевшем несколько мулов, стоявших на головах, когда они не работали. Он сказал, что в Ошкоше так делали все мулы. Поэтому Патрик привязал к хвосту нашей лошади тяжелый камень, чтобы он служил балансом и удерживал ее в нормальном положении. Это прекрасно сработало, пока я не отправилась на лошади, в воскресенье, в церковь; и, когда вокруг нее собралась толпа, поглазеть, она взмахнула хвостом и размозжила шестерым мальчикам головы камнем.

   - Размозжила головы, дорогая?

   - Ну, я сама не видела, но Патрик сказал мне, когда я вышла из церкви, - их нельзя было отличить от мертвых. Еще он сказал, что вспомнил, - у того человека из Ошкоша мулы вставали на ноги, когда слышали музыку. Это их успокаивало, сказал он. Поэтому Патрик попросил своего друга, чтобы тот пришел, встал у стойла и успокоил нашу лошадь, играя на аккордеоне.

   - Это сделало ее спокойнее?

   - Поначалу казалось, что да; но однажды Патрик предпринял попытку излечить лошадь от пошатывания; но он, должно быть, сделал надрезы не в том месте, потому что бедное животное упало на аккордеониста и умерло, едва не убив музыканта.

   - Значит, лошадь мертва? Где счет?

   - Вот он.

   СЧЕТ

   Плата ветеринару $125 50

   Обезболивающее средство 80 00

   Гальваническая батарея 10 00

   Ремонт стойла 12 25

   Коровы, свиньи, яблони и ребенок Поттсов 251 00

   Ремонт дверных ручек и пр. 175 00

   Молитвенник Луизы 25

   Бурав и инъектор 15 00

   Лечение ребер Патрика 145 00

   Плата аккордеонисту 21 00

   Лечение аккордеониста 184 00

   Похороны шестерых мальчиков 995 00

   - - - - -

   $2,014 00

   - Это все, любовь моя?

   - Да.

   Мистер Баттервик взял счет и вышел на задний двор, чтобы подумать. Впоследствии он сказал мне, что пришел к выводу об отказе оплачивать неоплаченную часть счета, и попытаться приобрести лучшую лошадь. Он сообщил, что слышал, будто у мистера Кейзера, фермера в Нижнем Мэрионе, имеется лошадь, которую он хочет продать, и попросил меня отправиться с ним туда, чтобы на нее взглянуть. Я согласился.

   Когда мы туда прибыли, мистер Кейзер пригласил нас в гостиную, и, пока мы там сидели, мы слышали его голос в прилегающей столовой; он отдавал распоряжения относительно ужина. Кейзер не стал рекламировать свою лошадь, но был очень общителен, и, после нескольких общих фраз, сказал:

   - Джентльмены, в 1847 году я владел лошадью, равной которой не было во всех Штатах. Она и в самом деле была самой необычной, какую мне только доводилось видеть. Однажды, когда я катался на ней возле ручья...

   В этом месте миссис Кейзер открыла дверь и пронзительным голосом крикнула:

   - Кейзер, если ты хочешь получить ужин, тебе следует принести дров.

   Мистер Кейзер повернулся к нам и сказал:

   - Прошу меня извинить, джентльмены.

   Мгновение спустя мы услышали, как он колет поленья в подвале, бормоча что-то очень нелестное в адрес миссис Кейзер. Через некоторое время он вернулся в гостиную, сел на прежнее место, вытер пот со лба, сунул платок в шляпу, положил шляпу на пол и продолжал.

   - Как я уже говорил, джентльмены, однажды я катался на этой лошади вдоль ручья; это было в 47 или 48 году, точно не помню. Так вот, когда я собирался переправиться вброд...

   Миссис Кейзер (внезапно открывает дверь). Кейзер, на кухне нет ни капли воды, и до тех пор, пока ты ее не принесешь, на ужин можешь не рассчитывать!

   Кейзер (с исказившимся лицом). Хорошо, хорошо! Да, это плохо! Даже ужасно! Джентльмены, прошу извинить, я скоро вернусь. Старуха нетерпелива и ждать не любит.

   Затем мы услышали, как Кейзер скрипит колодезным воротом; выглянув в заднее окно, мы увидели, что он несет ведро с водой. По пути он налетел на собаку, и, чтобы хоть на ком-то выместить обуревавшие его чувства, пнул ее так, что она отлетела к забору. Вскоре он вернулся в гостиную, вытер лоб и начал снова.

   Кейзер. Как я уже говорил, эта лошадь была совершенно поразительной. В тот день, как я тоже уже говорил, я катался на ней возле ручья, рядом с кукурузным полем, и уже собирался переправиться вброд, когда, внезапно, она...

   Миссис Кейзер (у двери, пронзительным голосом). Ты собираешься принести ветчину из коптильни, или будешь сидеть здесь и разглагольствовать, и останешься без ужина? Если ты не принесешь ветчину, останешься без ужина. Ты меня слышишь?

   Кейзер (наливаясь краской и сжимая кулаки). Черт... Если это... Хорошо, хорошо! Сейчас принесу. Фу! Мистер Баттервик, если вы готовы подождать, я сейчас вернусь.

   Мы услышали, как Кейзер хлопнул дверью коптильни, появился с ветчиной, которую нес в одной руке, а другую сжал в кулак и грозил ей двери в кухню, за которой скрывалась миссис Кейзер. Видеть его она не могла.