На последнем сеансе

Тогда, когда надо мной склонилось лицо тренера. Я спросил:

– Меня нокаутировали?

Тренер отвёл глаза в сторону.

Раздевалка клуба «Бейтар» была пуста.

– Выходит, снова…

Тренер скривил губы, проворчал:

– Этот парень уложил тебя подремать прямо на настиле ринга. Ты немного запоздал с нырком, к тому же твоя правая рука болталась, как…

– Не надо! – перебил я тренера.

– Домой проводить?

– К чёрту!

– Что?

– Доберусь сам. Ноги-то на месте?

– И ноги, и уши твои на месте, только вот нос и это место, что под глазом…

Я горестно покачал головой.

И тут тренер сказал, что я сражался, как мог, и что во мне сидит это самое.

– Это самое? – не понял я.

Тренер направился к выходу.

– Смотри, не потеряй в себе мужчину, – послышалось издали.

Я поплёлся в душевую и пустил на себя воду.

На улице стоял влажный воздух, и меня покачивало. «Во мне что-то не на месте, если позволил уложить себя на брезент ринга», – подумал я.

– Эй! – окликнул меня мой одноклассник Лиор.

– Ну? – отозвался я.

– Что это с тобой? На тебе лица нет.

– Врёшь!

– Это не лицо, а каша.

– Заткнись!

– Ты что, мне не веришь? На тебе лица нет!

– Так не бывает, чтобы у человека лица не было.

– Но…

– Заткнись!

Я шёл, стараясь держаться поближе к стенам зданий, и думал о ближайшей тренировке.

– Проиграл? – спросила с порога мама.

Я закрылся у себя в комнате.

– У нашего сына такое лицо, будто по нему провели кухонной тёркой, – донёсся мамин голос.

– Оставь его в покое, – попросил отец.

– Он мой сын, и он, кажется, проиграл.

– Похоже, что и в том, и в другом ты права, но только сейчас оставь его в покое.

Мама постучала в мою дверь.

– Ты проиграл?

– Да, мам.

– В прошлый раз ты тоже проиграл.

– Да, мам, и в прошлый раз тоже.

– Тебе больно?

– Терпимо, мам. От любой боли можно отключиться.

– Так уж и от любой…

– Мозг отключает.

Мама пожала плечами.

– Мой не отключает. Когда я вижу у моего сына такое лицо, то мой мозг…

– Мам, потерпи!

– Господи, сколько времени это продлится?

– До первой моей победы, мам. После победы моё лицо изменится.

– Уж лучше останься со своим лицом…Тебя могут покалечить ещё сильнее, чем покалечили сегодня.

– Меня не покалечили, а слегка подучили.

Мама снова пожала плечами. Она не могла взять в толк, как можно сочетать в себе тягу к чтению хороших книг с жёстким, грубым состязанием на тесном, пропитанном потом боксёрском ринге.

– А твои пальцы? Ты их совсем не бережёшь. Неужели тебе мало того, что ты чемпион по музыке?

– Я должен начать побеждать. Невозможно стать чемпионом по музыке, прежде не став мужчиной.

– Разве ты не мужчина? Разве я родила тебя не мужчиной?

– Мужчина не позволит, чтобы ему разбивали лицо. Я стану чемпионом, мам! Я стану мужчиной и чемпионом!

– Мой храбрый мальчик! Я всегда знала…

– Храбрость тут не при чём, мам. Быть храбрым проще, чем быть мужчиной…

– Ты – мужчина! Ты – чемпион! Ты чемпион по музыке! Прошу тебя, береги пальцы!

– Пальцы сберегу. И мужчину в себе тоже.

– Я испекла оладьи, которые ты любишь.

– Надеялась увидеть меня победителем?

Мама поджала губы…