На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Сержант шагнул ближе к откосу, на котором лежал пехотинец, взял его руку и молча, пожал. Потом, посмотрел на миномётчика, сидевшего рядом, кивнул на деревню и приказал:

— Пора уходить.

Парень взял шинельную скатку, перекинул её через голову и разместил, верхний конец, возле левой щеки. Потом, поднял «трёхлинейку», привычно закинул за спину, и расположил на правом плече. Кроме того, он получил от Олега один автомат, захваченный у немецких разведчиков, повесил «шмайссер» на шею, а свой вещмешок и «сидор» с боевыми припасами взял в обе руки.

Бойцы пригнулись, и направились к полу засыпанным ходам сообщения, ведущим с позиции пехотинцев к станице. Шагая вслед за сержантом, Павел спустился к добротному дому, стоящему возле околицы, пролез сквозь дряхлый плетень и оказался на обширном дворе.

Невысокий пригорок, где лежал Николай, закрывал это место от фрицев. Красноармейцы, наконец-то, почувствовали себя в безопасности и поднялись в полный рост. Ни от кого не скрываясь, они свернули за длинный глинобитный сарай и увидели мотоцикл фашистских разведчиков.

К счастью бойцов, сюда не прилетали мины с осколками. За время кровопролитного боя, стоявшая в укрытии, техника не получила даже лёгкой царапины.

Слегка запыхавшись, они подошли к «BMW», скинули с плеч тяжкий груз и уложили его в пустую коляску. Погода стояла удивительно жаркая. Поэтому, скатки упали на самое дно. Следом полетели винтовки и личные «сидоры», а на самом виду строились вещевые мешки с боеприпасами. Они должны быть, всегда у бойца под рукой.

Подсумки фашистов, в каждом из которых лежало по три запасных магазина для «шмайссеров», прикрепили к ремням поверх гимнастёрок. По одному с каждого бока, справа и слева.

— Может, нам взять фашистские шмотки? — вдруг вспомнил Павел о форме, снятой с убитых разведчиков.

— Ты говоришь по-немецки? — удивился сержант.

— Нет, — смутился солдат. Хоть он и окончил семь классов, но, как говорил товарищ Чапай в известном кино, языков, к своему сожаленью, не знал.

— Вот и я ни бум-бум, — вздохнул командир. — Какие порядки в их армии, мы вовсе не знаем. Так что, не стоит и пробовать с таким маскарадом. Любой встречный фашист раскусит нас с первого взгляда и сдаст, кому следует. Те объявят шпионами, без разговоров поставят к стене и тотчас расстреляют.

Олег ненадолго задумался и грустно добавил: — А если наткнёмся на наших, те тоже нас шлёпнут за милую душу, как диверсантов врага. Поэтому, лучше всего, останемся в привычном хэбэ. При этом раскладе, с нами начнут разбираться, кто мы и откуда? Вдруг повезёт, и «особисты» поверят тому, что мы будем рассказывать? Глядишь, не отправят нас к штрафникам, а оставят в своём батальоне?

Павел собрался усесться за руль и вспомнил о том, как его обстреляли фашисты, когда он бежал через сельскую улицу. Боец сказал об этом Олегу. Не говоря больше ни слова, они низко пригнулись, прокрались к воротам и, выглянув из-за бокового столба, посмотрели на мутную реку.

На другом берегу небольшого потока, дружно работали фрицы. Возле обгоревшего танка, застывшего возле моста, виднелись четыре фигуры в серо-зелёной одежде. Мотострелки расположились за подбитой машиной и поставили два пулемёта на широкие кожухи, закрывавшие траки. Они наблюдали за узкой дорогой, пересекавшей деревню, и, судя по позам, были очень внимательны.

И те и другие смотрели не только вперёд, но время от времени, глядели на холм, где стояло орудие, и на позицию пехотинцев, где лежал Николай. Хорошо, что в этой колонне не уцелели штатные снайперы, вооружённые специальными «маузерами» с оптическими прицелами. Иначе они давно засекли бы солдата и убили его за пять-шесть секунд. Или загнали в неглубокий окоп. Оттуда он больше не смог бы, даже краем глаза глянуть на них.

— Стоит нам выехать сейчас за ворота, как фрицы станут палить вслед мотоциклу. — глухо сказал командир, — «MG 34» стреляет винтовочными патронами и бьёт не хуже «максима». То есть, он нас достанет и за два километра. Поэтому, придётся уходить огородами, под прикрытием деревенских домов.

Они отползли от ворот, встали на ноги и огляделись по сторонам. Бойцы быстро нашли два топора. Один был воткнут в чурбак, стоявший возле поленницы. Другой лежал у крыльца, рядом с бруском абразива. Видно, хозяин хотел наточить старое лезвие, но тут объявили, что нужно бежать. Все тронулись в путь, а большая часть всех вещей осталась лежать, как лежала до этого.

Разыскивая нужный им инструмент, красноармейцы наткнулись на глубокий колодец. Он находился в углу большого двора и прятался под маленькой кровлей из дранки. Она закрывала низенький сруб от осенних дождей.

Павел вдруг ощутил, что его мучает сильная жажда. Он вспомнил о том, что не сделал даже глотка после раннего завтрака, и свернул к источнику влаги. Парень поднял пустое ведро, стоящее рядом на невысокой скамеечке, поднёс к квадратному зеву проёма и опустил в прохладную тьму.